— У нас забытые, или вымышленные боги. Люди верят в кого хотят, или вообще ни во что.
— А ты?
— Я бы не сказала, — в этот раз Фрай не стал меня поправлять, — что была верующей, или атеисткой. Скорее, мне всегда казалось, что есть высшая сила, управляющая нашими судьбами. И совершенно неважно, какое имя она носит, лишь бы защищала. Когда-то я прочла, что высшая сила — это наши собственные желания. Она не чёрная и не белая. Она такая, какой мы сами её творим. Когда люди обозлены, случается много бед и катаклизмов, и в мире царствуют тёмные силы. Когда же люди осознают, что стоят на краю гибели, то вспоминают о любви и милосердии, и тогда приходят светлые силы. После войн наступают времена спокойствия и мира. Для кого-то бог — икона в церкви, для кого-то вера глубоко в душе. Вера понятие очень сложное. У нас любят о ней спорить, а мне всегда казалось, что нужно просто верить в лучшее и не делать зла.
— Как всё сложно. У каждого мира свои правила и своя жизнь. А тебе, наверное, вдвойне сложно. Ты сохранила память и собственное, устоявшееся с годами мировоззрение. Тебе ко многому придётся привыкнуть.
— Я постараюсь, Фрай. Вы только поправляйте меня чаще, — улыбнулась я. Хм, за окном всё так же было сумрачно. Мы же проговорили несколько часов, и уже должно было давно встать местное светило. — Фрай, разве утро уже не должно наступить? Я думала, что проспала большую часть ночи.
— Ты проснулся около полуночи, Тари. С чего ты подумал, что скоро утро? До него ещё несколько часов.
— Мне всё очень хорошо видно. Когда я проснула… проснулся, то чётко видел тебя и предметы вокруг, словно в предрассветных сумерках.
— Вот оно что, — снова улыбнулся Фрай. Я не ошиблась, он часто улыбался, разбрасывая искорки тепла и веселья. — Ты не человек, Тари. Забыл? Эрганы прекрасно видят в темноте.
— Упс, — улыбнулась в ответ, чувствуя, как мои щёки заливает краска смущения. И как я могла забыть столь избитый факт, сотню тысяч раз описанный писателями всех мастей. Оборотни имеют такую способность во всех фантастических историях. Хотя почему фантастических? Привратник упомянул ведь, что истории, выдуманные писателями, сценаристами и режиссёрами — это сохранившиеся воспоминания о прошлых жизнях. Они просто нашли выход в виде фантазий. Я в своё время перечитала столько книг о всяких вымышленных мирах, что не могу даже назвать точное число. Моя любознательность никогда не имела предела. Если книга была стоящей, я читала ночами и днями напролёт. Даже на уроках в школе, сидя за первой партой, и подсунув книгу о приключениях под крышку учительского стола, поглядывая с умным видом на педагога, я одним глазом всё равно была в другом мире. Мире, где царили храбрые рыцари, отважные ковбои или чертовски сильные маги. И при этом я умудрялась учиться на «отлично».
— Ты смотришь на себя, всё ещё как на человека. Это нормально, ведь ты только сегодня очнулась в новом теле, — я уловила нотку грусти в голосе Фрая.
— Не стоит грустить, — кончиками пальцев я дотронулась до шелковистых волос моего нового родителя. — Вы же сами сказали, что душа Тари и я одно целое. Я помню, как поймала маленькую искорку, перед тем, как очнуться. Значит, он со мной. Ваш сын не умер. Пройдёт немного времени, наше Единение покажет себя и Вы, Фрай, обязательно узнаете своего Тари. Нового, другого, но Тари. Не грустите, пожалуйста. Мне нужна поддержка, а не печаль.
— Я знаю, но это нелегко. Мне пришлось почти смириться с неизбежным, когда Эларил убедил меня рискнуть. Он долго и упорно пытался доказать мне, что Тари никуда не исчезнет, просто станет полноценным, единым. Что так будет лучше для всех. Что богиня Дайра знала, что преподносила в дар эрганам.
— Так будет лучше, — как эхо повторила я за ним, пытаясь убедить и его, и себя. Для него это новый сын, а для меня незнакомая новая жизнь.
— Через три дня к нам пожалует Эрунез Гайр Грисс. Нам необходимо будет подготовиться, Тари.
— Это ещё кто? — с недоумением посмотрела я на Фрая.
— Твой родственник по линии отца. Он спит и видит стать новым герцогом Гроссвенор. Мне показалось, что год назад он что-то заподозрил в поведении моего сына. Тари начал потихоньку угасать уже два года назад. Забросил любимые увлечения, почти перестал общаться с друзьями. Всё больше времени просиживал в библиотеке или своей комнате. Он понимал, что с ним происходит. Старался не выдавать своего состояния при посторонних. Но в тот день, когда сей родственник пожаловал, Тари было слишком плохо. Он старался изо всех сил, но… Видимо, Эрунез заметил, что что-то не так и с тех пор зачастил в гости.