Мне было так легко, словно я пёрышко, носимое ветром. Всё, что случилось на трассе, казалось страшным сном. Вот я сброшу дрёму, открою глаза, и всё будет хорошо. Я открыла глаза и… Глаз не было, как не было и тела. Я была ярким огоньком, парящим в пространстве. В пространстве, сияющем мириадами слепящих огоньков, напоенном теплом и покоем, в нём не было страха и боли последних мгновений. Огоньки кружились вокруг, перемещались сумбурно и хаотично. Одни были такими же, как я, другие более яркими и золотистыми, а третьи тусклыми, едва пульсирующими. Они казались какими-то злыми, полными тоски и безнадёжности. Первая мысль, которая пришла: «Я умерла?»
— Да, Арина, — отозвался мне в этой звёздной пустоте навевающий покой голос, и передо мной возник полупрозрачный силуэт. Своими призрачными очертаниями он напоминал буддийского монаха, сидящего в позе Лотоса. Хотя если выражаться точнее, то сей монах не сидел, а попросту висел в пространстве.
— Ты кто?
— Зови меня Привратником.
— Я умерла, Привратник? — задала я тот же вопрос, и снова получила ответ.
— Да.
— И что теперь будет со мной?
— Пройдёт сорок дней по земным меркам, и ты переродишься, позабыв всё, что было с тобой в прошлой жизни. Это будет новый виток и новые знания, и только от тебя зависит, насколько хорошо ты усвоила прежние уроки.
— Как всё запутано, — по привычке попыталась я вздохнуть. — А почему я ничего не буду помнить?
— Таков закон мироздания. Вам, живым существам, дана возможность возвращаться вновь и вновь, чтобы исправлять свои ошибки и развиваться.
— Но как можно исправлять ошибки, о которых человек не помнит?
— Ваша интуиция, или чутьё, как говорят многие из вас, это память прошлых жизней. Кто-то прислушивается к ней, кто-то нет.
— А где мы сейчас? — я попыталась повернуться, и закружилась. Захотелось смеяться и летать, как все эти огоньки вокруг. Но любопытство моё второе «я». Я снова нашла Привратника, спокойно висящего на старом месте и ожидающего, по-видимому, когда я перестану резвиться.
— Можешь называть это место Межмирьем, можешь Чистилищем.
— Как-то я представляла его немного иначе. Более мрачным, наверное. Эти огоньки… Это души?
— Да, Арина.
— А почему они так по-разному воспринимаются?
— Потому, что все они разные. Те, что светятся золотистым светом, это души почти закончившие свой кармический путь в этих мирах и готовые к путешествию в другие, а тусклые, это души преступников и убийц.
— Они тоже переродятся?
— Эти уже нет. Их путь окончен. Они растворятся в Великом Ничто, из которого всё появляется и куда всё уходит.
— Но… Разве все убийцы одинаковы? Ведь кто-то убил, чтобы защитить близких. А солдаты? Они же…
— Среди этих тусклых и злых огней нет тех, о ком ты беспокоишься. Только закоренелые злодеи, упустившие свой шанс измениться, исчезают, не оставив след. Только те, кто из жизни в жизнь сеял смерть и разрушение.
— Это хорошо. Без них мир, любой мир, будет чище.
— В мирах существует равновесие. Уходят одни светлые души, приходят другие. Исчезают одни негодяи, появляются, к сожалению, другие.
— А зачем нам даётся это время в Чистилище?
— Чтобы вы смогли признать свои ошибки, понять близких и друзей, простить их и, возможно, простить себя. Горечь не даст возможность переродиться. В таком случае есть вероятность застрять в Межмирье дольше, чем положено.
— А почему ты выглядишь, как буддийский монах? — почему я задаю такие глупые вопросы?
— Для каждой души я выгляжу по-разному. Это твоё сознание видит меня таким, — улыбнулся Привратник.
— А почему я чувствую себя столь странно? Словно я не умерла, а нахожусь под кайфом. Чушь несу и веселюсь от этого. На меня это не похоже совсем. Нет ни горечи потери, ни тоски по семье, по утерянной жизни.
— Это скоро пройдёт. Это эйфория после перехода из твоего мира в Межмирье.
— Знаешь, Привратник, я так много не успела сказать и сделать… И, наверное, уже не смогу это исправить. Не смогу попрощаться.
— Попрощаться сможешь. Тебе стоит только представить тех, с кем хочешь попрощаться и ты окажешься там. Я здесь, чтобы помочь тебе. Связь со мной не даст тебе задержаться в своём мире, и поможет вернуться обратно.
— Я могу это сделать сейчас? — всё ещё веселясь, спросила я. Никогда не чувствовала себя так легко. Я словно воздушный шарик, без мозгов и надутый воздухом. Хм, кошма-а-ар, но весело!
— Чуть позже, Арина, — улыбнулся призрачно Привратник. — Дай своим близким немного времени. Их боль может ранить и зацепить тебя, и тогда даже я не смогу притянуть тебя обратно. До той поры, пока они сами не отпустят тебя.