По классу прошелестел негромкий смешок; девица модельного вида, накрашенная слишком броско для ученицы, подняла руку с безупречным маникюром.
- Слушаю вас, мисс.
- Ядро – это часть клетки. Вроде мозга. Оно управляет клеткой, и в нём находятся гены. Только я не понимаю, как могут быть клетки без ядра?
- Отлично, мисс, вы совершенно правы. Рассказываю, как могут быть клетки без ядра…
Не сойти с ума сегодня. Потом он привыкнет. Две девицы на задней парте, как сёстры похожие на мисс, знающую про ядро, красят ногти. Но слушают его, и Снейп не делает им замечания. Гриффиндор полёг бы с инфарктом поголовно, доведись ему увидать такое.
- … таким образом, и в безъядерных клетках есть всё то, что должно помещаться в ядре. Просто оно находится в чуть более примитивном виде и рассеяно по всей клетке. Это понятно?
Нерешительное, но довольно стройное «Да». Отлично. Ещё унция знания вложена в эти тупые башки. Скоро ли оно выветрится из них?
- Запишите: к надцарству безъядерных относится царство Дробянки. Как пишем название царства?..
Потрясающе, но за урок они добрались до отряда Приматы, и за минуту до звонка Северус осчастливил десятый класс – не забыть, десятый! – знанием о существовании семейства Люди. Задал на дом изучить эту классификацию, уметь отвечать на вопросы типа «Какие классы относятся к типу Хордовые?», самостоятельно подобрать примеры. Напомнил про дополнительные баллы тем, кто разберётся с вирусами. Сказал «Урок окончен», и в ту же секунду зазвенел звонок. Дети зашумели, вставая; пришлось повысить голос, чтобы они услышали призыв подойти к нему за оценками. Лучше нарисовать лишнюю букву* Джейсону и паре других охламонов, у которых держится в голове хоть что-то помимо имени самого модного в этом сезоне рэппера, может, им понравится и захочется ещё.
А ведь до конца дня ещё далеко.
Не сойти с ума сегодня…
После четвёртого урока Снейп уже не помнил о своих педагогических экспериментах. Он словно бы опять вернулся в восемьдесят первый год, когда каждое занятие требовало от него как минимум часовой подготовки, и было невероятно сложно выдержать рабочий день до конца. После уроков приходилось ложиться спать, так выматывали ученики. Потом, конечно, привык. Теперь, видимо, придётся пройти через это снова. Масса новой информации; что рассказывать на следующей неделе, понятно смутно; если вдруг попадётся умник с каверзным вопросом, неизвестно, как выпутываться, поскольку знаний, как у первокурсника.
Младшие классы – седьмые и восьмые, запомнить! – смотрели на него с непонятным восторгом и слушались, будто под Империусом. Хорошо, но странно. Разобраться потом. В школе полно негров и латиносов, есть арабы. Это дополнительные сложности: он привык к «высокому английскому» и плохо понимает их дикие акценты.
Что делать с девятыми, неясно совершенно. Им в конце учебного года сдавать экзамен. Не знают ни дракла.
Ну и ладно. Могло быть и хуже. Например, естествознание могло делиться на химию, физику и биологию с десятого класса, как во многих других школах. И ему пришлось бы учить ещё больше маггловской муры, чтобы преподавать общую дисциплину младшим классам и тем из старших, кто не выбрал бы биологию**.
В конце концов, он мог выгнать этого Макномару и сейчас сидеть в доме, тупо пялясь в стену. Не лучшее времяпрепровождение для профессора зельеварения, не так ли? Ну да, обучать недоумков, которым далеко даже до Крэбба с Гойлом, как раз достойно его высокого звания.
На последнем уроке снова были малыши. Седьмой класс, забавные и немного напуганные. И страшно тупые.
Драконья моча, занимайся теперь перед каждым уроком прикладной математикой: если первый класс – это пять лет, то седьмой – это сколько?
- Итак, чем же всё-таки отличается живое от неживого?
- Оно живёт, – решительно заявляет веснушчатый паренёк с большими глазами орехового цвета.
- Живёт? А в чём это выражается? Вот я скажу вам: камень живёт на дороге. Как вы докажете мне, что я неправ?
Задумались. Снейпу казалось, будто он слышит: их мысли, маленькие, незрелые, со скрежетом ворочаются в головах.
- Ну… оно умирает, – неуверенно сказала девчушка с длинными косами.
- А что это значит – умирает? Я скажу вам: этот камень жил, а теперь он умер. Где я ошибаюсь?