Какое-то время Снейп сидел неподвижно. Потом решительно надорвал следующий свёрток.
Плотно набитые пакеты с курагой, кишмишем, сушёными финиками и вяленым инжиром. Таких в магазинах не купишь; видимо, арабы поделились посылками с исторической родины. Самовязаный свитер, разумеется, чёрный, с забавным рельефным рисунком. Плюшевое сердце-самоделка, только не стилизованное под карточную масть, а вполне себе биологически точное, человеческое, с торчащими во все стороны сосудами. Снова книги; самая увесистая – «Педагогические студии: как преподавать трудным подросткам?». На форзаце дарственная надпись: «С наилучшими пожеланиями от К-11 А*». Тонкая, но драгоценная «Энциклопедия новых видов, обнаруженных в Великобритании начиная с 1800 года» со старательно затёртым экслибрисом. Мерзавцы. Опять кофе. Без фабричной упаковки, просто в полотняном мешочке. Похоже, у кого-то из латиносов родичи в Бразилии. Отличный кофе, судя по запаху. Шикарный блокнот. Четвёртый том «Фауны Британии», тот, которого ему не хватало. Наверное, тоже спёрли где-нибудь, элементы криминальные, в продаже этой тяжеленной кипы богато разукрашенных книг давно нет, он случайно в букинистическом нашёл. Опять чай. Однако долго его покупать не придётся!
Наконец все подарки были распакованы и разложены по кучкам, бумагой и шпагатом старательно закидан весь пол, а у Северуса установилось праздничное настроение. Ещё около часа он аккуратно собирал в сумку то, что решил забрать в школу, и расставлял остальную добычу по местам. Чай и кофе отказались влезать в отведённый им шкафчик, пришлось наиболее герметично закрытые пачки убирать к травам.
Надо бы им тоже приятное сделать, бездельникам-энтузиастам? Снейп хмыкнул: вот после каникул и сделаем. Мало не покажется.
Всё же от своих планов Северус отказываться не стал: провёл остаток выходных, валяясь с книжкой, благо литературы ему надарили предостаточно. Много гулял, ещё больше спал, остальное время читал. Между делом отправил заявку на соревнования. Сначала хотел подождать, убедиться, что дети поедут, но, вынося мусор, состоящий почти полностью из бумаги, в которую были завёрнуты подарки, решил: никуда не денутся.
Утром девятого января накатило снова. Вспоминались друзья, дни рождения в Малфой-мэноре, такие разные – шумные и тихие, с пищащим Дракусиком, влетающим в спальню в шесть утра, с Люциусом, гоняющим от его комнаты поздравителей до самого полудня, с посиделками узким кругом под негромкое бренчание гитары Родольфуса, с весёлыми квестами «найди все подарки, спрятанные в доме»… Здесь о том, что у учителя биологии дата на каникулах, не знал никто. Оно и к лучшему, конечно. Но так хотелось одного-единственного подарка в этот день: узнать, что дорогие люди живы и на свободе.
Северус гулял по парку, смотрел на голые ветки и вспоминал, как ходил тут в прошлом году. Тогда казалось, что жизнь вокруг него замерла и никогда больше не пойдёт с прежней скоростью. С тех пор всё изменилось, но сейчас он снова скатывался в то ощущение. Наверное, надо возвращаться домой, от греха…
Бум! Мяч врезался ему в ногу, упруго отскочил.
- Ой! Простите, мистер Снейп!
Миг – и его окружила детвора. Седьмой-восьмой класс, в основном все знакомые лица, но встречаются и чужие. Странно, неужели кто-то из Заречья ездит в школу на тот берег реки? Вот ведь нечего делать людям…
- Каникулы догуливаем, да? А чего ж тогда мяч бросили?
- Да мы не бросили, мы сейчас…
- Мы к вам…
- Мы соскучились, сэр!
- Вот тебе и раз. По учёбе соскучились?
- По вам!
Дети, разрумянившиеся от игры, страшно довольные встречей, только что за рукав его не дёргают.
- А можно, мы завтра пораньше придём? Просто посидим в кабинете; у нас первым уроком биология.
- Приходите на здоровье. Прихватите чашки, будем чай пить.
Мерлин знает, зачем он им это предложил. Но писк поднялся такой – Драко лопнул бы от зависти. Что им за радость с преподавателем чаи гонять?
- Ну, смотрите, кто забудет чашку, будет заваривать кипяток в ладонях.
Снейп прошёл дальше по дорожке, орава угнала играть, в парке снова стало тихо. Северус поправил шарф, поднял воротник – подул сильный ветер – и вдруг подумал: а ведь жизнь уже никогда не станет прежней. Открыв дверь Кевину Макномаре в тот, самый первый раз, он прошёл точку невозвращения.