Гость хвалил дом Снейпа, Северус сдержанно-добродушно рассказывал об успехах младшего Кадури, Джалиля, которому весной исполнилось одиннадцать.
Когда со стола было убрано, заговорили о деле.
Икрам обстоятельно рассказал, как хорошо приняли Мехмета «эти гяуры из Манчестера», хотя он пока говорит (а уж тем более пишет!) по-английски с ошибками. В центре внешкольного образования заинтересовались исследованием, получившимся из курсового проекта Кадури. Парень изучал влияние на местную экосистему завезённых арабами растений, в первую очередь пряных трав. Снейп не просто так отрядил в центр именно Мехмета: тема «растений-переселенцев» сейчас муссировалась в научных журналах и вообще считалась животрепещущей. Кадури читал мало теории, но его наблюдения и эксперименты имели огромную практическую ценность; естественно, мальчишку заметили и теперь настойчиво звали в колледж. «Седой носатый гяур» обещал «включить Мехмет какой-то квота» и учить бесплатно, надо было только за экзамены заплатить. Ну и, разумеется, сдать их, экзамены эти. Потому Икрам и пришёл: бить челом Снейпу, чтобы позанимался с сыном. Времени хватало, но ведь знания не врастают в голову за три дня. Заниматься Северус согласился; когда понял, что от «благодарности» не отвертеться, затребовал ещё пиал, не забыв хорошенько похвалить мастеров, делавших ему рождественский подарок.
До конца недели Снейп пережил ещё восемь визитов горбоносых отцов семейств. Почтенные мужи выясняли, что мешает их отпрыскам так же хорошо учиться, как сыну достославного Икрама, да продлит Аллах его дни, и не поможет ли в воспитании прилежания крепкий ремень или старая добрая плеть. Слово «колледж» для любого из жителей Заречья звучало волшебно, и ради претворения этой сказки в жизнь местные арабы соглашались советоваться даже с гяуром. Тем более что гяур был не обычным хонки, а носил высокое звание учителя.
Вскоре «мусульманские» классы стали успевать намного лучше, причём не только по биологии, в результате чего Риверсайд получил грант от местного правозащитного общества – за эффективную адаптацию иммигрантов и недопущение дискриминации нацменьшинств в учебном процессе (деньги ушли на долгожданные наборы реактивов для мисс Саракис и глобус для мистера Френсиса, географа). Латиносы во всеуслышание заявили, что так этого не оставят, и прилюдно поклялись ежегодный тест сдать лучше арабов. Негры и белые пока посмеивались, но тоже призадумались.
На педсовете перед рождественскими каникулами Макномара пообещал заложить гранты в бюджет школы как ожидаемую прибыль. И смешно рассказал о том, как к нему приходил ругаться директор Риблсдейла, вперемешку угрожал и сулил денег «за хорошее поведение».
Снейпу по результатам семестра выдали премию. Возражать он не стал.
Магический мир вспоминался всё реже. Кажется, жизнь наконец наладилась.
* - в тексте использован англоязычный нарко-сленг. Естественно, он может не совпадать с русскоязычным.
** - Икрам переводится как «почёт, уважение». Мехмет (Махмуд), кстати – это не сокращение от «Мухаммад», как многие думают, а вполне себе самостоятельное имя, означает «хвалимый».
Глава 6.
Северус отпаивал успокоительным чаем мисс Саракис. Третий день подряд. Она прибегала к нему после уроков, захлопывала дверь лаборантской и наконец разрешала себе разреветься. Он подливал чаю и слушал сбивчивые жалобы – на учеников, на проверки, на не замеченные вовремя опечатки в учебниках… Химия – непростая наука, и преподавать её тоже нелегко. Снейп кивал, поддакивал, расспрашивал подробности. Потом осторожно давал советы.
Нравилась ему эта девчонка. Совсем молоденькая, в общем-то не подходящая для работы с «трудными детьми», но очень упрямая, мисс Саракис отчасти напоминала Северусу его самого. Того, двадцатилетнего, самого юного декана Хогвартса. Он совершал ошибки, шёл наощупь, но Слизерин принял нового руководителя и семнадцать лет подчинялся беспрекословно. Такое дорогого стоило, змеиный факультет славился гордыней и часто отвергал деканов.
Мисс Саракис местные бандиты признавать не желали. Снейпа это не устраивало, в конце концов, от успехов химички на педагогическом поприще зависели результаты итогового теста по естествознанию. В прошлом году было не до жиру, хоть как-то бы сдать, а теперь планка повысилась. Пришлось брать девчонку под крылышко и, так сказать, делиться опытом. Тем более что Макномара озверел и требовал от любимого педколлектива достижений. Мол, если мистер Снейп может, то и вы сможете, постарайтесь только. Любимый педколлектив старался. Нет, конечно, дорогие коллеги на выскочку злились, и даже пытались плести какие-то интриги против него. Биолог не обращал внимания, только посмеивался. Проверок он не боялся, директор к нему благоволил, так что неприятности могли возникнуть исключительно у самих интриганов. С тех пор как парочку особо буйных Макномара уволил, а на их место моментально пришли новые – школа стала известна в хорошем смысле – серьёзных вредительских акций против Снейпа никто не проводил, а качество образования улучшилось. На сей раз не только Северус вёз свой снейпятник на соревнования, ещё пятеро преподавателей тоже затребовали школьный автобус для поездки в Манчестер. Призовых мест привезли немного: два по математике, одно по физике и два по истории, да Снейп дюжину отхватил всем на зависть, и к тому же имел наглость утверждать, что это было несложно. Макномара добросовестно провёл исследование и успокоился: на их несчастный округ приходилось восемь школ, славных математиками. А вот историк с физиком ходили мрачные и тратили свободное время на книги по методике преподавания. Слыханное ли дело: учителя государственной школы сокрушаются, дескать, какой ужас, дети из гимназии получили на соревнованиях больше баллов! Смеялись до истерик. И гордились.