— Что ещё ты знаешь об Иркалле?
— Ничего. Чтобы знать о ней, нужно увидеть её. А оттуда…
— Да-да. Нет возврата. Это мы, вроде, уже выяснили.
— Нет возврата, — всё равно закончил аль-гуль.
— Откуда же ты знаешь то, что рассказал?
— Предания. Переходят из уст в уста.
— Значит, кто-то там побывал и вернулся, чтобы поведать об Иркалле?
— Это мне неизвестно.
Пусть так, но логика подсказывала, что легенды приукрашены. В противном случае Иркалла была бы просто мифом. Может, так и есть? Ведь, по сути, Алим-Д’аахан ничего не знает о том, куда ведут порталы Есении. Он лишь повторил страшную сказку. А вдруг Иркалла — просто выдумка? Выходит, я от него почти ничего не узнал. А то, что узнал, подлежит сомнению. Плохо. Неинформативно.
— Кто может знать больше об этом мире, который так пугает тебя? — последняя попытка.
— Король.
— Какой король?
— Магариб-Д’Алои.
— Кто это такой?
— Великий воин. Мудрый и хитрый.
— Его имя по конструкции похоже на твоё. Он аль-гуль?
— Да.
— Значит, у вас есть король… Он правит ордой?
— Да.
Вот это новость. Интересно, в курсе ли парни из Белого города?
— Почему ты думаешь, что он может знать об Иркалле больше тебя?
— Король стар и мудр.
Так себе причина. Но допустим.
— Как мне с ним встретиться?
— Никак. Магариб-Д’Алои не говорит с людьми.
— А если ты его попросишь?
— Магариб-Д’Алои не говорит с людьми.
Так, ладно. С этим ясно. Отложим.
— Наш император или кто-нибудь в Камнегорске знает о вашем короле?
— Нет.
Ожидаемо.
— Зачем ты хотел занять место нашего правителя?
— Чтобы править вами.
— И впустить в город гулей?
— Нет.
— Почему это? Разве вы не мечтаете сожрать всех, кто здесь живёт?
— Гули мечтают.
— А аль-гули нет, что ли?
— Нам это не нужно. Мы питаемся редко.
Я откашлялся перед тем, как задать один из главных вопросов.
— Тогда зачем вы участвуете в набегах?
— Чтобы пожинать урожай.
Мне вспомнилась сцена, которую я наблюдал во время нападения орды: аль-гуль, собирающий некую энергию, исходившую от мёртвых чудовищ.
— Что за урожай?
— Когда гуль умирает, из него выходит частица Иблиса, нашего создателя. Мы забираем её, чтобы накапливать магию. Так же, как это делаете вы.
— Значит, твоя техника работает на этих… частицах Иблиса?
— Да.
— Погоди! Ты хочешь сказать, что аль-гули бросают своих низших сородичей в бой только для того, чтобы потом забрать их… души?
— Не хочу.
— Чего не хочешь?
— Говорить.
— Это понятно. Я имею в виду, вы делаете это? Используете гулей, чтобы создавать и питать техники?
— Да.
— И поэтому в уничтожении города вы не заинтересованы…
Я откинулся на спинку кресла. Чёрт, это ещё нужно переварить. Я, конечно, подозревал нечто подобное, но не ожидал, что всё настолько цинично.
— Город должен жить, — сказал монстр напротив.
— Поэтому нападения происходят не слишком часто?
— Да. Нужно время, чтобы пополнить запас пищи для гулей.
— Ну, тут вы частите, если честно. Могли бы и подольше ждать. Люди не так быстро рождаются и растут.
— Орда хочет есть.
Ну, понятно. Контролировать огромное число голодных гулей трудновато. Проще время от времени утолять голод одной части, одновременно избавляясь от другой. Ловко.
— Это придумал ваш король?
— Да. Он мудрейший из правителей.
Угу. Просто лапочка!
— Так зачем вам контролировать власть в городе?
— Управляя Камнегорском, мы смогли бы добиться полного контроля над численностью орды.
Ну, ясно. Стремление к идеалу не чуждо даже таким тварям, как та, что сидела напротив.
С этим более-менее прояснили. Пора узнать побольше о заговоре.
— Кто в городе помогал тебе подготовиться к трансформации? Я хочу знать имена предателей.
— Никто. Людям нельзя доверять.
— Даже Валерий Голицын?
— Он слепой глупец. Я использовал его, как и остальных.
Хм… Что ж, это даже к лучшему. Противостоять столь высокопоставленному лицу не хотелось. Тем более, он в некотором роде взял на себя роль моего покровителя.
Я поднялся с кресла.
— Пока хватит. Но мы ещё вернёмся к разговору. Не скучай.
Подойдя к установленной на штативе видеокамере, я остановил запись и вытащил кассету. Нужно сделать несколько копий и отправить одну в императорский дворец. Нет! Отвезти лично.
Его Величество должен узнать, кто спас его жизнь. Если это не тянет на самую что ни на есть личную услугу императору, а стало быть — как минимум, титул маркиза, то я даже не знаю, что ещё сделать!
Велев отправить пленника в камеру и сторожить, как зеницу ока, я отправился к себе, где переписал кассету на четыре болванки. Две спрятал в сейф. Одну следовало завтра положить в банковскую ячейку. Последняя предназначалась Его Величеству.
После этого я со спокойной душой отправился спать. Однако сон мой в ту ночь был тревожным. Особенно наутро беспокоило одно странное видение…
Глава 41
Я вдруг понял, что смотрю в потолок, теряющийся в темноте. Комнату едва освещала плоска бледного лунного света, струившегося сквозь узкую щель между портьерами. Она лезвием катаны рассекала спальню, ложась на противоположную стену вертикальной линией и будто делила пространство на две части. Зато на потолке пролегала змеящаяся чёрная трещина. Из неё медленно что-то сочилось. Неужели вода? Что находилось наверху? Я не мог точно припомнить планировку замка, чтобы понять, какая комната надо мной. Если там прорвало трубу, нужно немедленно вызвать слугу. Однако на меня уже должно было капать, а я ничего такого не чувствовал. Да и жидкость выглядела слишком густой. Почему моё острое зрение, легко позволяющее видеть в темноте, практически не различало сейчас деталей?
Откинув одеяло, я встал на кровати и протянул руку. Пальцы коснулись трещины, и я почувствовал пронизывающий холод. Следы на фалангах выглядели чёрными. Однако, поднеся руку к полоске лунного света, я увидел, что на самом деле они красные. От жидкости исходил неприятный резкий запах.
Над головой раздался тихий стрёкот — словно множество насекомых задвигали суставчатыми ножками и защёлкали острыми жвалами.
Подняв голову, я различил высовывающиеся из трещины конечности. Они двигались медленно, словно ощупывая воздух. А затем потолок вдруг осветился мерцающим алым сиянием! В его неверном свете я увидел растекающуюся по потолку жидкость — как будто сила тяготения переместилась снизу вверх. Эта лужа быстро увеличивалась в размерах и дрожала. Затрещал камень, из которого был сделан потолок, и края разлома разошлись. На меня обрушился поток красной, дурно пахнущей жидкости.
Кровь! — сообразил вдруг я.
Напор был так силён, что меня сбило с ног и придавило к постели. Я лежал не в силах пошевелиться и захлёбывался бьющим сверх ключом! В глазах потемнело, лёгкие горели, требуя кислорода. Я уже ничего не видел, так как лицо залило кровью. Потянулся мысленно к Дарам, но там была лишь чёрная пустота, озарённая багровым сиянием, внутри которого шевелились жуткие тени, напоминавшие щупальца.
Меня охватило отчаяние. Давно забытое чувство. Я уже и не помнил, каково это — ощущать себя совершенно беспомощным, обречённым, не знающим, что делать!
И вдруг всё кончилось. Я открыл глаза и обнаружил себя сидящим в кровати. Не было ни крови, ни трещины в потолке — только вертикальная полоска бледного света на стене. Меня всего покрывала холодная испарина. Машинально проведя ладонью по лицу, я обратился к Дарам — проверить, на месте ли. В темноте исправно горели огоньки. Уф! Кажется, просто сон. Но какой реалистичный… И главное — у меня не было ощущения, будто я проснулся.
Тело прошиб озноб. Откинув одеяло, я отправился попить воды: в горле пересохло. И не подумаешь, что мгновение назад я буквально захлёбывался.