— Кажется, сейчас у профессора Дрёмина перерыв между лекциями, — задумчиво проговорил замдекана, глядя в расписание занятий. — Сейчас попробуем его найти.
Прошло не меньше четверти часа, прежде чем удалось отыскать профессора. Ему, очевидно, сказали, что его ждёт маркиз Скуратов, так как старик был одновременно и удивлён и слегка напуган.
— Ярослав Григорьевич, — представился он. — Мне передали, что вам нужно прочитать какой-то текст.
— Так и есть, — кивнул я. — На церковнославянском.
— Пойдёмте на кафедру. Там будет удобней. Только… места не очень много, все ваши спутники, наверное, не поместятся.
— Охрана подождёт в коридоре.
— Ага, хорошо. Ну, идёмте.
Мы отправились с профессором через запутанные коридоры, рекреации, переходы и лестницы Университета. Казалось, кто-то задался целью превратить его в настоящий лабиринт. Наконец, добрались до кафедры. Дрёмин отпер обитую коричневым коленкором дверь ключом и впустил меня, Нурина и Свечкина. Падшие остались снаружи.
— Садитесь, господа, — засуетился профессор, убирая со стульев стопки книг. — Сейчас, минутку.
Когда мы устроились перед столом, за который сел Дрёмин, я положил перед ним самую чёткую фотографию креста. Старик достал из нагрудного кармана пиджака очки, нацепил на нос и склонился над снимком. Его губы слегка шевелились, беззвучно произнося написанное на барельефе.
— Что ж, ничего сложного, — объявил он, наконец, подняв глаза от фотографии. — Я могу записать вам текст современным языком.
— Не надо, — ответил я. — Лучше запишите его полностью.
— Полностью? — не понял профессор.
— Мой человек сказал, в тексте есть сокращения.
— А, да, конечно, — закивал Дрёмин. — Довольно много. Пропуски букв были обычной практикой. Это делалось из-за…
— Того, что было мало места, — прервал его я. — Мне уже сказали.
— Хорошо, извините. Вы, наверное, спешите. Сейчас я всё напишу. Это займёт не больше нескольких минут.
Вскоре он протянул мне покрытый строками листок.
— Знаете, очень любопытный экземпляр текста, — сказал он. — Кажется, его автор был не очень-то грамотен. Что довольно странно. Хотя, возможно, резчик просто был невнимателен.
— Почему? — спросил я.
— Видите ли, обычно пропускали гласные буквы. Но здесь есть пропуски и согласных. Где вы сделали эту фотографию?
— Неважно, Ярослав Григорьевич. Могу я попросить вас поехать со мной?
Ясно было, что сюда могут заявиться наши преследователи, и не хотелось, чтобы профессор рассказал им, чем занимался.
— С вами? — удивился Дрёмин. — Но… куда? И зачем?
— У меня есть ещё тексты, которые я хотел бы прочесть.
— Но… Надолго? У меня ведь лекции, — он с тревогой взглянул на часы.
— На этот счёт не беспокойтесь. Я договорюсь с ректором. И ваш труд будет щедро оплачен.
— Даже не знаю… Мне, конечно, не хочется вам отказывать…
— И не надо, — я поднялся. — Идёмте.
— Ну… хорошо. Если вы всё уладите.
Спустя двадцать минут мы уже покинули Университет в компании Дрёмина. Правда, его посадили в другую машину кортежа. Я не хотел, чтобы профессор был в курсе дальнейшей расшифровки. Его роль закончилась на восстановлении полной версии текста. Теперь лишь требовалось уберечь его от… чего бы то ни было.
— Пометьте буквы, которые были пропущены, — сказал я Нурину. — Подчеркните или в кружок обведите. И посмотрите, что из них получится.
— Это может сработать, — проговорил он, вооружаясь карандашом. — Учитывая, что пропуски были, по словам профессора, сделаны с нарушениями правил тогдашнего написания. Едва ли это случайные ошибки или результат неграмотности автора. Впрочем, сейчас узнаем.
Спустя пару минут он протянул мне листок.
— Вот, что получилось, Ваше Сиятельство.
Я взял бумажку и опустил глаза.
— Это что, стихотворение?
— Похоже, да, господин маркиз.
Я вслух прочитал написанное кривоватым почерком Нурина четверостишие:
'Мы дышим светом отжитых веков,
Вскрывающих пред нами даль дороги,
Повсюду отблеск вдохновенных слов, —
То солнце дня, то месяц сребророгий!'
— И что с этим делать?
— Не имею представления, Ваше Сиятельство, — почесав нос, признался шифровальщик. — Думаю, первым делом надо выяснить, что это за отрывок. Из какого стихотворения.
— А почему вы считаете, что это не законченное произведение?
— Потому что в таком случае мы окажемся в тупике. Ведь у нас нет ключа к пониманию смысла этих строк.