Глава 14
Заплечных дел мастера у меня не имелось, но с методами допросов с пристрастием я был знаком неплохо — насмотрелся, когда работал на банду. В прежней жизни. Сам участия в этих мероприятиях не принимал, так как специализировался по другой части, но видел, как это делается.
— Ваша Милость, вы ведь не станете сами марать руки? — спросила Аглая, пока мы спускались в подземелье. — Это совершенно не подходит человеку вашего положения.
— Читаешь мои мысли, — отозвался я. — Вот только нет у меня пока специалиста по таким делам. Так что даже не знаю, что и делать.
— Вообще, аристократы держат профессионалов. Называются «экзекуторы».
— Почетная и уважаемая профессия? — усмехнулся я.
— Разумеется, — серьёзно кивнула девушка. — Чаще всего передаётся по наследству. Так что найти хорошего мастера непросто. На улице объявления не расклеишь.
— Охотно верю. Получается, у нас проблема.
— Уверена, экзекутор есть у господина Сенцова, — подала голос одна из Падших, отправившаяся с нами. — Но вы, наверное, не захотите его привлекать.
— Ты права, не захочу. Это моё личное дело. Сенцов, Емельянов и вообще их клан тут ни при чём. Пусть разбираются с Чеканом и прочими своими тёрками.
— Позвольте мне, господин барон, — сказала Аглая. — Я, конечно, не профи, но кое-что умею.
Я покосился на неё. Кто бы сомневался, собственно. Однако быть готовым пытать — дело десятое. Таких людей полным-полно, на самом деле. Важно делать это так, чтобы человек кололся, но не умирал. И вообще, я не сторонник насилия. Все эти клещи, прижигания, скальпели — фу! То ли дело сыворотка правды, например. А ещё лучше, когда клиент сам поёт соловушкой. Настоящие мастера допроса умеют заставить человека выложить всё, даже не показывая инструменты. За то их и ценят. В том, что Аглая может так, я очень сомневался.
— Нет, милая, давай твои таланты в этом направлении проверять и развивать не будем. Тем более, я вижу, что желанием ты особо не горишь.
— Это правда, не горю, — согласилась Аглая. — Но если нужно…
— Обойдёмся. Давай сначала заценим, что за фрукты упали в нашу корзинку. Может, вообще не придётся пытать. Некоторые готовы на всё, лишь бы остаться целыми. И живыми.
— А есть вероятность, что вы их не казните? — удивлённо спросила Падшая. — Или вы собираетесь только пообещать?
— Слово барона Скуратова должно чего-нибудь да стоить.
— Так ведь никто не узнает, сдержите вы его или нарушите.
— Вы будете знать. Этого достаточно.
— Мы никому не расскажем. Можете на нас положиться.
— Не сомневаюсь. Но ты напрасно считаешь, будто я совсем не ценю ваше отношение ко мне, Аглая.
— Прошу прощения, Ваша Милость, — смутилась девушка. — Я не имела в виду…
— Оставим это. Тем более, мы пришли.
Провожавший нас по подвалу охранник отпер железную дверь. Комната использовалась для допросов ещё до того, как я унаследовал титул. Я в ней был только однажды — когда исследовал замок, занимаясь составлением плана ремонта.
В центре располагались металлические стулья, к которым были пристёгнуты три пленника — двое мужчин и женщина. Вернее, девушка лет двадцати пяти. Все — рыжие. Выходит, наёмники. Но это ещё следовало проверить.
— Добрый день, господа, — проговорил я, садясь в кресло, придвинутое охранником. — И дама, конечно. Полагаю, вы знаете, что мне от вас нужно. В этой любопытной комнате, — я обвёл помещение широким жестом, — собрано всё необходимое, чтобы выбить из вас информацию. Правдивую. Но мне не хотелось бы тратить силы и время. Думаю, вы отлично понимаете: ни один человек не способен устоять перед настойчивым экзекутором.
Тут я сблефовал, поскольку мастера пыток у меня не было. Но пленники ведь этого не знали.
— Почему бы нам не пойти друг другу навстречу? Какой бы ни была ваша миссия — а я догадываюсь, в чем она заключалась — вы её провалили. Теперь вопрос: останетесь вы в живых или умрёте и станете кормом для гулей. Что скажете?
Мужики переглянулись. На их лицах читалось сомнение. Оно и понятно: тот, кто их отправил сюда, едва ли отнесётся лояльно к людям, выдавшим его. С другой стороны, если я их отпущу, у них всё-таки появится шанс выжить. Пусть небольшой, но ведь надежда умирает последней.
— Какие наши гарантии, господин барон? — прочистив горло, спросил один из пленников.
— Не стану напоминать, что не вам диктовать условия, потому что понимаю: вы хотите выжить. Я, в свою очередь, не стремлюсь вас убить. Это ни к чему. Однако могу предложить лишь своё слово.
Второй мужчина мрачно усмехнулся.
— В этих стенах обещания мало стоят, господин барон. Никто ведь о них не узнает.
— Мои люди здесь и всё слышат. Они, конечно, ничего не расскажут, но я дорожу тем, как они воспринимают меня. И лучше, если твои будущие вассалы знают: твоё слово весит одинаково везде. Впрочем, можете выбрать пытки. Думаю, вы не продержитесь и четырёх часов, — я взглянул на девушку. Та вздрогнула и отвела глаза. — Результат для меня будет тот же: вы расскажете всё, что знаете. Но что станет с вами к этому моменту? Едва ли вы сами захотите остаться в живых.
— Нам известно очень мало, — сказал тот, что заговорил первым. — Нас наняли через третьих лиц. Если кто и знал заказчика, то наш командир. Но он погиб.
— Не думаю, что и ему было известно, кто наниматель, — добавил другой пленник. — В таких делах соблюдается максимальная осторожность.
— А что вам поручили? — спросил я, чуть подавшись вперёд. — Какова была цель операции?
— Убить вас, господин барон, — помедлив, ответил первый. — Всё получилось спонтанно. Мы не были готовы к миссии. Её не планировали заранее.
— Думаю, кто-то решил воспользоваться ситуацией с гулями, — добавил его товарищ. — Нас отправили на удачу.
— Зачем же вы согласились?
— Были предложены большие деньги, Ваша Милость. Кто-то очень хочет вашей смерти.
— Поддались соблазну, значит. Жадность к добру не приводит. Впрочем, не собираюсь читать вам нотации. Тем более, что у меня есть чувство, будто вы со мной не совсем искренни. Это печально. Я рассчитывал на полную откровенность.
Мужики переглянулись и, видимо, решили, что я беру их на понт.
— Ваша милость, это всё, что нам известно, — сказал первый. — Кто заказчик, мы не знаем. По статусу не положено. Простым бойцам такие вещи не сообщают.
— Простым, конечно, нет, — согласился я. — Вот только в нашем славном городе весьма развита химическая промышленность. Вы это знаете?
Боевики снова обменялись взглядами.
— Хм… Да, господин барон, что-то такое слышали, — осторожно сказал один.
— Чудно. А то, что немалую часть производственных объёмов занимает выпуск красок для волос, вы в курсе?
На самом деле, я импровизировал. Никаких данных на эту тему у меня, естественно, не было. Хотя отчасти, наверное, я был прав, учитывая, что красились в Камнегорске все, кроме тех, кому повезло родиться с нужным цветом волос.
— Догадываемся, — после паузы сказал боец. — Но… Простите, Ваша Милость, к чему вы клоните?
— Аглая, — обратился я к Падшей, — что бы ты сделала, если б решила быстро перекрасить волосы?
— Воспользовалась бы специальным шампунем, мой барон. Моешь им голову, и цвет уже другой. Держится, правда, недолго.
— Так я и думал. Легко его смыть?
— Довольно просто. Есть особые средства.
— У тебя не найдётся флакончика?
— Думаю, это не проблема. Велите принести?
— Да, будь добра. У меня есть подозрение, что, по крайней мере, один из наших непрошенных гостей со мной не вполне откровенен, — при этих словах я уставился на того пленника, который заговорил первым.
Тот судорожно сглотнул.
— Не нужно, господин барон, — проговорил он после паузы. — Не утруждайте девушку. Вы правы. Я… перекрасился перед операцией. Как вы догадались?