— Великая.
Начал свой доклад Акке.
— Ситуация складывается крайне тяжёлой. При штурме лагеря погибло до сорока процентов личного состава, ещё столько же подверглись заражению неизвестными болезнями и умрут в ближайшие дни. Жрецы, понесли самые большие потери, поэтому скорее всего большинство солдат спасти не получится. Если вам интересно, то громовая жрица Темпеста, что вызвала ваше неудовольствие, тоже погибла, говорят до последнего вздоха защищала госпиталь.
Из пяти архимагов, что остались в лагере погибли двое, ещё трое погибли вместе с военным флотом. Включая первого апостола.
При упоминании моего архимага настроение опять стало портиться.
— Если это не разгром, то я даже и не знаю как, ещё можно назвать наше положение.
Проворчал я раздражённый ситуацией.
«Вроде разошлись вничью, а выходит, что по очкам проиграл».
— Ещё одно…
Герой замолчал, чего-то испугавшись.
— Ну, что ещё?
Вместе с восстановлением сил, росла и злость на Лордов, Непоциана и легата с идиотским планом.
— Ваша наложница… она погибла.
— Она, что тоже участвовала в бою⁈
Злость помогла подавить слабое чувство вины.
— Нет великая, во время боя она попыталась сбежать и её разорвали твари.
— Дура! Что-то ещё?
— Вы просили докладывать о настроениях в лагере. Все подавлены, ваш проход через лагерь в окровавленной одежде и открытые раны, произвёли на солдат самое гнетущее впечатление.
Все считают что это конец.
— Чой-то⁈
Неподдельно удивился я такой новости.
— Так вас же считали неуязвимой.
Ответ героя удивил меня ещё больше.
— Что за бред. Погляди на моё тело, оно всё покрыто шрамами. И с чего это вдруг, все решили, что мы проиграли?
— Великая, но потери просто невообразимы.
— Вообще-то я с самого начала рассчитывала, только на себя. То что погибла массовка ровным счётом ничего не меняет. Сегодня же ночью я пойду и добью Лорда Чумы.
Герой поражённый моей самоуверенностью, замолчал.
После разговора с героем, я исцелил своих немногочисленных последователей и не зная куда себя деть отправился бродить по лагерю. Была у меня мысль завалиться в кровать, но без поглаживателя живота, было неинтересно, можно было конечно выбрать кого-то из своих, но у меня в подчинении остались только мужчины, а с некоторых пор, видеть мужчину в своей постели мне казалось каким-то извращением. А уж тем более терпеть его прикосновения.
«Пойду поищу мою большую подругу декануса».
Вспомнил я о девушке из нового легиона. Мои расспросы привели меня к огромному оврагу, куда команды могильщиков свозили умерших солдат.
Несколько мгновений я стоял на краю огромной расщелины и смотрел на огромные курганы из десятков тысяч тел, многие из которых уже начали разлагаться, не чувствую кошмарной вони гниющего мяса развернулся и пошёл к лагерю. Остановился у ворот, желание что-то делать, куда-то двигаться исчезло, я просто замер без движения превратившись в недвижимую статую, в какой-то момент даже перестав дышать.
Дежурная центурия охранявшая ворота моему соседству не обрадовалась.
Интерлюдия.
Тем временем до столицы дошли новости о разгроме флота и смерти некоторых архимагов. Но самое ужасная новость была о тяжёлых ранениях героя золотого ранга Элины Кровавой.
Гвардия заволновалась, особенно когда пошли слухи об отправки гвардейских полков на фронт. Недовольный народ, подогретый некоторыми аристократическими родами вышел на улицу с протестами. Провокаторы от недовольных правлением Октавиана, благородных семей, особенно налегали в своих разговорах, о вражде императора и Защитницы. Так в народе всё чаще стали называть Элину Себоне. Некоторые даже обвиняли императора в смерти её отца.
— Ты только представь, что будет когда она узнаёт об этом.
Втолковывал вертлявый мужичонка одному из мастеров кузнечной гильдии, не забывая подливать ему в кружку вино.
— И что же будет?
Гудел уже порядком пьяный здоровяк.
— Дык все же знают какая она вспыльчивая, как бы чего не случилось.
— Да чего один то герой сделает.
Сомневался кузнец.
— Ты это халифу скажи.
Засмеялся неприятным дребезжащим смехом вертлявый.
Дворец императора.
—…положение критическое, Лорды Хаоса оказались гораздо сильнее, чем мы думали!