- Кэри, это всего лишь сон, - он переводит дух и тут же успокаивается; хмурая морщина, прорезавшая было лоб, разглаживается.
Я готова расплакаться, как ребёнок.
- Почему ты не веришь мне, Андерс?
- Потому что ты выдумщица, Кэри. С кем ты оставила детей?
- С тётушкой Анне...
- Будет лучше, если ты пойдёшь домой.
Я покорно шагаю прочь - от залива до дома десять минут ходу. Иду, меняя переулки, до тех пор, пока не встречаюсь в одном из них с крыльцом без перил и тёмной дубовой дверью. Поднимаюсь по узкой лестнице и открываю вторую дверь, за которой прячется плита с умывальником и горка детских башмачков.
- Я вернулась! - звонко кричу я, и навстречу мне выбегают Уле и Грете.
Шестилетний Уле похож на меня - такой же хрупкий и золотоволосый, а его старшая сестра-погодка Грете - копия Андерса. У неё румяные круглые щёчки и яркие глаза.
- Мама, - кричат они, - мы поедем в сказочные горы? Туда, где ты родилась?
- Нет, - грустно отвечаю я. - Я ошиблась, мои родные... Мы отправимся в зоопарк.
- А ты приготовишь туманный кисель? - спрашивает Грете, и я улыбаюсь ей.
- Конечно, дорогая. Только наберу побольше тумана из окна.
Распахиваю ставни и делаю вид, что собираю в ковш воздух, а после накрываю посудину крышкой и ставлю на плиту.
- А теперь марш в комнату, - приказываю я. - Волшебный кисель требует тишины!
Они несутся наперегонки в детскую, а я достаю из холодильника молоко и крахмал из шкафчика.
***
В зоопарк мы идём вчетвером: я, дети и тётушка Анне. Загоны с животными источают запах тоски и испражнений. В глазах обитателей - покорное бесчувствие. Утраченная свобода больше не манит их, а пятиметровая клеть с кормушкой и охапкой сена заменяет лес. Они не плачут, не о чем. Большинство рождены в неволе, и потому у них пустые глаза.
Я подхожу к лисьему вольеру и вижу равнодушную стайку облезлых зверей. Одна из лисиц подходит ко мне и изучающе смотрит через решётку. Я присаживаюсь на корточки. Мы встречаемся взглядами. Из-за спины вдруг появляются лисята - два бурых комочка на нетвердых ногах.
- Мама, - трогают меня Грете и Уле, - смотри, детёныши!
- Пойдёмте отсюда! - я вскакиваю, точно ужаленная. - Прочь из этого места! Никогда, слышите, никогда мы не вернёмся сюда!
- Почему, Кэри? - тётушка Анне с опаской глядит на меня; нет, я не рехнулась.
- Животные должны быть на свободе!
Взяв за руки Уле и Грете, увожу их. Они ещё маленькие и не понимают. Им кажется, что я отказываю им в развлечении, но я неумолима.
«Запомните, дети, - беззвучно шепчу я, глотая слёзы. - Право на свободу имеют все. Нельзя отнять её у живого существа».
***
Теперь я помню. И с грустной улыбкой киваю троллям, которые окружили меня туманной стайкой.
- Хюль...
- Нет, - отвечаю я им. - Я рождена в неволе. Далеко-далеко отсюда. Там нет гор.
- Ты не изменилась, - шелестят они.
- Хвоста у меня нет... - задумчиво возражаю я. - Но я всё помню.
- Ты останешься! Мы не отпустим тебя.
- Это будет та же клеть, только горная... Свободу нельзя отнять.
Неразрешимая дилемма. Кроме бессловесной паузы, добавить нечего. Не спорят, но и не соглашаются.
Выхожу из дома. Вдали очертания гор с редкими огоньками. Дремлют, но я знаю, что один из гигантов, приоткрыв сонный глаз, наблюдает за мной. Воздух наполнен тайнами. Я чувствую неукротимость - она просыпается внутри и распускается счастьем, как куст норвежской розы.
Беру телефон, пишу смс.
«Приезжай».
«Ок».
_______
*Хюльдра - сказочный дух в образе светловолосой девушки с коровьим хвостом.
(24.07.2017)
Рынок свежих идей
Здесь тесно и шумно, словно в балагане. Такой агорафоб, как я, должен остерегаться толпы, но любопытство вновь хватает меня за нос и тянет в самую гущу. Пока чьи-то локти сердито пихают друг друга, я, прикинувшись невидимкой, легко достигаю цели.
Три прилавка, два грузовика, очкарик в синем халате и бородач в поношенном сюртуке - всё, как и всегда.
Бородач сегодня выглядит довольным. Гордо поблескивая глазами - я стою от него буквально в паре метров и вижу его расширенные зрачки - держит на руках склизкую субстанцию и с наслаждением наглаживает ее по... чему-то. То ли по холке, то ли по заднице: анатомических подробностей не разобрать даже вблизи.
- Что это? - не поворачиваясь, спрашиваю вполголоса у соседа.
Мы знакомы. Он здесь каждое утро, как и я, и тоже притворяется невидимкой.
Я помню его имя и узнаю в профиль - в толпе этого достаточно, чтоб стать друзьями.
- Новый продукт. Открытие века, - хихикает он в ответ.
Бородач слышит смех, и с негодованием смотрит сквозь нас, пытаясь определить его источник. Он досадливо морщится, укоризненно качает головой и тут же вскидывает над собой руки, поднимая субстанцию вверх. Лицо бородача медленно озаряется самодовольной улыбкой штангиста-триумфатора.