(14-21 февраля 2016)
Сумка, набитая размышлениями
Маня позвала меня на выставку. Позвонила в субботу утром и крикнула в трубку:
- Ну, чё, мать?!
- Что? - уточнила я.
- Хорош киснуть, пошли в свет!
- Пошли, мать, - равнодушно согласилась я, - далеко он?
- Свет? Да не... Не очень. На Достоевского. Там открылась выставка современного искусства. Посетим?
- Почему нет? Приобщимся к прекрасному, заодно прошвырнёмся по торговому центру. Мне сумку нужно купить.
- Ну, давай, я заеду за тобой в час.
Я нырнула в просторные джинсы, влезла в первый попавшийся свитер, заколола гулю на макушке - вот и все сборы. Чего-то не хватает... Подошла к зеркалу, критически оглядела себя с ног до головы и приложила указательные пальчики к уголкам губ. Забыла улыбнуться, вот в чём оплошность. Потянула уголки вверх, совсем чуть-чуть - ну, совсем другое дело! - так и оставим.
Маня, как и обещала, явилась в час. Я встретила её у подъезда, где околачивалась в томительном ожидании минут десять. Живо плюхнувшись на переднее сиденье, я бросила сумку за спину, не глядя, привычным жестом, в момент, когда подруга резко сдавала назад. Сумка подпрыгнула и смачно изрыгнула на коврик всё своё содержимое: расчёску, помаду, пудру, кошелёк с мелочью, тени, мобильник, камень, найденный у моря, ещё один булыжник с Алтая, просроченный газовый баллончик, два пустых кошелька, смятые купюры, четыре использованные зажигалки, паспорт, чеки и карточки... Ещё и фотка бывшего - уже с неделю как! - скользнула под сиденье. Впрочем, там ей самое место.
- Вот блин! - выругалась я. - Ты чего такая резкая, Мань?
- Сумку застегивать надо, - парировала подруга, и, обернувшись, засмеялась, - и перебирать внутри хлам хоть изредка.
- Да некогда, работы много.
- Некогда... сумку застегнуть?
- И это тоже, - кивнула я с серьёзным выражением лица. - Нас много. Пойдёшь по улице, обрати внимание на сумки. Никто не грузится.
- Да ладно? - Маня кинула недоверчивый взгляд в мою сторону. - А каких пор ты стала такой же пофигисткой?
- Молния сломалась. Чинить неохота это старьё, она уже вся истрепалась, проще выкинуть.
Пока мы болтали, Манька вырулила на Достоевскую улицу и ткнулась в свободный прогал между двумя внедорожниками. Она стала парковаться, а я перегнулась назад и собрала рассыпавшееся «богатство». Фотку решила не искать - пусть валяется под сиденьем, автомобилю будет с кем коротать ночи.
- Давай зайдём, - я потянула подругу в «Саквояж», зазывающий к себе яркой вывеской.
И, не дожидаясь ответа, ускорила шаг, почти побежала - вперед, к ней, к моей новой сумочке! Я чувствую, что она ждёт меня в магазине, давно ждёт, уже, наверное, и скидками обросла... Сегодня всё - только лишь для меня! Да, там действительно стартовала сезонная распродажа, и, конечно, мы с Ней узнали друг друга сразу - в тот миг, когда я переступила порог. Она возлежала на полке, опершись о стену мягкой спинкой, и - уже отчаявшись, видимо, дождаться хозяйку - тосковала, уныло свесив ручки вниз. Я медленно приблизилась к Ней.
- Ой, какая... - склонив голову, погладила жёлтый кожаный карманчик и бережно, как ребёнка, взяла её на руки.
- Куда ты так рванула? - подошла сзади запыхавшаяся Машка.
- К ней, - похвасталась я. - Смотри, какая...
Подруга пожала плечами, но я, не обратив никакого внимания на её реакцию, отправилась на кассу. Теперь Она моя! Моя новая сумка! Я танцевала, не обращая внимания на людей, а Манька недовольно дёргала меня за рукав, чем ещё больше веселила. Какой сегодня день: чудесный, светлый, удивительный! Три красотки - я, Машка и сумка - идём, смеясь и пританцовывая, на выставку. Разве это не чудесно?
Обилетившись в кассе, мы проследовали в просторную залу с лепниной на потолке и дубовым паркетом под ногами. «Современное искусство» выставлялось в старинном особняке, который когда-то принадлежал купеческому роду - организаторы почему-то посчитали удачной идею такого контраста и назвали проект «Связь поколений». Честно говоря, перед выходом из дома стоило почитать подробности в интернете - но, увы, всё было как-то недосуг. В зале красовалось десять странных инсталляций, и нам с Машкой предстояло разгадать смысл каждой из них.
Одна представляла собой тетраэдр высотой с человеческий рост с витыми проволочными гранями, между которыми были натянуты ленты из прозрачного целлофана - внахлёст, друг на друга, но так, чтоб при желании между ними можно было просунуть руку. Внутри тетраэдра прямо на полу валялась кукла - старая, большая, пластмассовая, из тех, что продавались в советские времена в универмагах. Правда, продавались они в одежде, а эта оказалась голой - только чепчик на макушке. Инсталляция называлась «Равнодушие».