Роберт Янг
ЭРИДАН
ЭРИДАН
Перевод Н. Минакеева
Посвящается Реджи, Бонни, Эдди, Мел и Билли
ГЛАВА 1
Карпентер не верил своим глазам. Нет, молодой анатозавр под деревом гинкго — это в порядке вещей, в век ящеров и не такое встретишь. Но мальчик и девочка на ветвях? Какого мезозоя они делают в верхнемеловом периоде?
Подавшись вперед на водительском сиденье трицератанка, Карпентер разглядывал детей сквозь бронированное стекло кабины, замаскированной под голову гигантской рептилии. Нет, не привиделось. Мальчик и девочка столь же реальны, как и загнавший их на дерево анатозавр. Явно напуганы — лица белее меловых утесов, что далеко к северу торчат над рощицами ив, дубов, саговников и гинкго, разбросанными по доисторической равнине.
Карпентера вдруг осенило. Детишки наверняка имеют отношение к тому самому ископаемому анахронизму, чье происхождение он прибыл исследовать! Правда, мисс Сэндз, свежеиспеченный хронологист Североамериканского палеонтологического бюро, не заметила в свой времяскоп никаких детей, так ведь прибор и не различает ничего мельче зауропода или холма. Нечего и удивляться, просто надо было соображать и глядеть чуть дальше своего носа. Простая логика: если здесь в эпоху ящеров обитали люди, то и ребятишек должны были иметь.
Анатозавр стоял на задних лапах, уплетая нижние побеги гинкго. Похоже, он уже забыл о детях, прячущихся на дереве. Зато дети о нем не забыли, а появление трицератанка, выглядевшего точь-в-точь, как рогатый динозавр вида Triceratops elatus, только удвоило их страх.
Не догадываясь, что сзади подкрадывается механическое чудовище, анатозавр как ни в чем не бывало хрумкал своими похожими на утиный клюв челюстями. Это был здоровенный грязно-бурый ящер, пузатый, со сплюснутой головой, мощными задними и коротенькими передними лапами. Длинный увесистый хвост помогал ему удерживать равновесие. Поскольку анатозавры не плотоядные, мальчик с девочкой, скорее всего, просто случайно оказались у него на пути.
— Вперед, Сэм! — скомандовал Карпентер бронированной машине. — Поучим-ка зверюгу хорошим манерам!
После выхода из фотонного туннеля, пробитого сквозь эпохи стационарной машиной времени Ллонки, Карпентер уже несколько часов двигался на север — черепашьим шагом, чтобы не проглядеть признаков человеческого присутствия. Он потому не сразу увязал детей с ископаемыми останками, что окаменевший скелет принадлежал взрослому мужчине. Таких скелетов больше не нашли, но это еще не повод думать, что человек здесь был один. Чтобы кости сохранились в целости миллионы лет, кто-то их должен был аккуратно похоронить, а отсюда логически следовало, что в этом районе, который в документах Бюро официально именовался Мел-16, были и другие обитатели, которым не так повезло.
Карпентер перевел Сэма на вторую передачу и пальнул из правой верхней рогопушки, целясь чуть левее бедра анатозавра. Ствол растущего чуть дальше саговника переломился с оглушительным треском. Мгновение анатозавр пялился на расколотое дерево, затем обернулся. Одного взгляда на атакующий трицератанк хватило, чтобы зверюга, вытянув хвост в струнку, пустилась наутек в направлении ивовой рощи.
Остановив ящероход в нескольких ярдах от гинкго, Карпентер вновь посмотрел на детей. Если раньше их лица были белее мела, то теперь стали серыми. Анатозавр и сам по себе не подарок, а тут еще — и трехрогое чудище, способное напугать до смерти любого обитателя Мела-16, за исключением разве что местного владыки, свирепого тиранозавра.
Передвинувшись на пассажирское место, Карпентер открыл дверь. В кондиционированное нутро Сэма ворвался влажный и жаркий, но невероятно свежий воздух. Карпентер спрыгнул на землю. Его красная клетчатая рубашка, коричневые брюки и черные ботинки прозвучали резким диссонансом в симфонии доисторических времен.
Дерево гинкго одиноко высилось на пологом склоне, а окружающая равнина простиралась на север до меловых утесов. С запада ее ограничивали лесистые холмы, переходящие в молодые горы, с востока — внутреннее море, невидимое за многочисленными перелесками, а с юга — широкая река, на берегу которой и располагались фотонно-полевые ворота из далекого будущего.
— Эй, можете слезать! Сэм вас не тронет.
На него уставились две пары глаз, широко распахнутых и синих-синих — таких он в жизни не видал. Их переполняло изумление, не разбавленное и каплей понимания.
— Ну же, слезайте, — поманив рукой, повторил он. — Бояться нечего.