— Там никогда не получат детей, что бы ни сделали.
— Мальчику девять, девочке одиннадцать. Они виновны лишь в том, что родились богатыми. Если вам так уж приспичило наказать марсианскую верхушку за некие обиды или просто из ненависти — накажите, но потом верните ребят обратно.
Кейт ухмыльнулась во весь рот, так что даже шрам приподнялся.
— Да ты и сам часть верхушки, верно? В своем времени.
— Да нет. Там и знать обо мне не знают, и я ненавижу нашу верхушку точно так же, как и вы свою. Возможностей ее свергнуть у меня не больше вашего, но даже если бы я мог, то не стал бы, потому что ее место, скорее всего, займет другая, еще худшая.
— Это если не продумать как следует.
— Те, кто свергает элиты, не настолько грамотны, чтобы думать. Да и хотят такие люди лишь власти, которую якобы ненавидят.
— Из-за таких придурков, как ты, власти нами и правят.
— Казалось бы, захоти вы мой — наш — танк по-настоящему, давно бы разыскали со своих леталок, — меняя тему, сказал Карпентер.
— Ага, а твой дружок сиганул бы, как вчера, в прошлое.
И снова Карпентер понял, что имеет дело далеко не с тупицами. Террористы не только догадались, где он тогда спрятался с детьми, но и сообразили, как ускользнул.
— Ладно, по крайней мере, теперь ясно, почему ты так легко поверила, что я из будущего… и почему хочешь ящероход.
Кейт встала:
— На самом деле нам все равно, откуда ты. — Она подняла фонарь. — Днем ты получил маленькую передышку, потому что нам надо было подготовить следующее сообщение королевству. Сейчас у тебя еще одна, так как мы хотим, чтобы ты подумал, чем для тебя обернется нежелание расколоться. Утром я вернусь, и если ты не расскажешь, куда твой дружок увел танк, я выжгу девчонке глаза.
Дверь за женщиной защелкнулась, и комната погрузилась в могильный мрак, который казался еще чернее от ужаса перед угрозой Кейт и тошнотворной уверенности, что та не шутит. Ужас застилал глаза, даже когда они привыкли к темноте, и комнату стало видно в свете звезд.
Карпентер снова ожесточенно заработал над путами, пытаясь вытащить руки, которые уже кровоточили. Время шло незаметно, и он вздрогнул, когда к свету звезд добавился лунный. Надо спешить. Окно выходит на запад, а значит, луна уже миновала зенит.
В конечном счете кровь помогла, сыграв роль смазки. Правая рука выскользнула из веревки, и Карпентер поднял ее к глазам, словно видел впервые в жизни. Левая тоже была в крови и выглядела так же непривычно.
Он развязал «тещины» узлы, которые понаделал Фред — удивительно, как они вообще держали. На веревке, которой Кейт связывала ноги, то же самое. Избавившись от пут, Карпентер походил по комнате, разгоняя кровь. Затем разложил обе веревки на полу: короткую фута в два с половиной и длинную — чуть больше десяти. Вокруг здания был небольшой парк из саговников. Верхушки пальм не дотягивали до окна, зато террасы на нижних этажах выдавались наружу ступеньками. От верхней под окном до следующей было футов двенадцать, веревки более чем достаточно.
Дрожь напряжения понемногу отпускала. А если бы не хватило? Он взялся за вертикальную перемычку оконной рамы. В неярком свете звезд и луны ее трудно было разглядеть, но пальцы ощутили небольшие выступы. Такие же шли по всему периметру рамы — наверное, проектор силового поля, но сейчас имела значение только прочность самой стойки. Подергав ее, Карпентер остался доволен.
Лишь бы остальные окна оказались столь же крепкими.
Он связал веревки вместе тугим рифовым узлом, свернул получившиеся тринадцать футов и закинул на плечо. В поисках Скипа с Дейдре придется заглядывать в каждую комнату, а для начала надо осмотреть весь этаж. Не исключено, что детишек все еще держат внизу, но кто его знает.
Скорее всего, окна есть во всех помещениях. Три по фасаду на каждом этаже, кроме первого, и столько же, вероятно, с торцов. То есть, в угловых комнатах по два окна, и по одному в остальных вроде этой.
Высунувшись из окна, он посмотрел на посеребренные луной перистые листья саговников, затем перевел взгляд на пустые окна соседнего здания. Справа серебрилась мостовая улицы, на которую выходило фасадом убежище похитителей. Бледный диск ночного светила навевал воспоминания о детях за лагерным костром.
Возможно, бандиты еще здесь. Он протиснулся в окно и спрыгнул на террасу полуметровой ширины. Чем не идеальная тропа для бывшего скалолаза! Тем не менее, перед каждым шагом тропу приходилось ощупывать ногой — потрескавшийся бетон мог обвалиться. Добравшись до окна угловой комнаты, Карпентер заглянул внутрь. Никого.