Сэм?
Да. Сэм. Его трицератанк.
Он услышал невнятный звук, будто где-то журчал ручей.
И снова провалился в беспамятство.
Очнувшись, он увидел сразу два лица — ангела и мальчика. Узнал Скипа, а потом и ангела. Это была принцесса Большого Марса.
Это ее дворец?
Опять куриный суп. Ложка за ложкой. И опять молоко. Он выпил полупаковки, а может, и целую.
Что-то с правой рукой… Она голая и аккуратно забинтована от предплечья до плеча.
Другая рука тоже голая, и плечи. Куда подевалась рубашка?
И брюки исчезли. И ботинки. И белье. Он лежал под одеялами совсем голый.
Наверно, пока валялся без сознания, кто-то его раздел.
А может, раздели перед тем, как уложить.
Это никуда не годится. Куда делся новехонький костюм?
Выходит, не умер? — подумал он и снова отключился.
На этот раз его занесло на Землю будущего. И увидел он не кого-нибудь, а саму мисс Сэндз. Та была в своем кабинете в отделе хронологии, а он как раз вошел. Как давно он жаждал признаться в своей нерастраченной любви, что пылала в сердце, но все не осмеливался. Однако теперь здесь не тот, прежний Карпентер. Пусть она насмехается сколько хочет, он все равно скажет.
Он пересек кабинет, смело взглянул на девушку поверх ее опрятного рабочего стола.
— Мисс Сэндз, поэты веками воспевали любовь с первого взгляда, но получали в ответ лишь насмешки циничных критиков. Тем не менее, я хочу заявить здесь и сейчас, что дураки как раз не поэты, а циники, и в тот миг, когда вы, мисс Сэндз, впервые предстали перед моими глазами, любовь поразила меня как гром среди ясного неба, и с тех пор я сам не свой. Я месяцами боготворил вас издалека и не осмеливался открыться, ибо знал, что мои чувства останутся без ответа. Однако они столь пламенны, что я больше не могу терпеть и бросаю свою любовь к вашим ногам, пусть даже вы с отвращением ее отвергнете. Вот моя любовь, мисс Сэндз, здесь перед вами, поступайте с ней, как душа пожелает, засуньте в угол или вытрите об нее ноги!
Снова придя в себя, он понял, что теперь может приподняться сам, и спине больше не нужна поддержка изголовья, а само изголовье — это свернутые одеяла, уложенные горкой на лежанку из веток. Слева и справа виднелись похожие постели, а рядом на свернутом одеяле сидел вездесущий ангел с миской куриного супа — принцесса Большого Марса.
— Золотце, почему ты плачешь?
Она спрятала лицо, но вскоре снова повернулась, предлагая все ту же ложку с согревающим супом.
Рядом с принцессой присел ее брат Скип.
— Ого, вы идете на поправку, мистер Карпентер! Скоробудете как новенький!
Их одежда снова была чистой, как из прачечной, только вряд ли в Эридане имелись прачечные.
Появился пакетик с молоком, на этот раз без трубочки. Карпентер отпил немного.
Сэм стоял слева, довольно далеко от входа, увитого лианами. Из-за отключенного камуфляжного поля у танка не осталось ни ног, ни хвоста. Встроенный в гофрированный воротник прожектор смотрел в высокий потолок, и неф освещался отраженным лучом.
От заросшего дверного проема снова падали косые солнечные лучи.
— Сейчас утро или день? — спросил Карпентер.
— Утро, — ответил Скип.
— Кажется, где-то журчит вода.
— Это подземный ручей.
— Надеюсь, ребятки, вы из него не пили.
— Нет, мы не дураки. Брали воду из бака в Сэме, а в ручье только отмывались. Мистер Карпентер, мы… нам пришлось постирать вашу одежду. Она вся была в крови.
— Где она?
— Там, у ручья развешана. Я натянул веревку для белья.
— Скип, а где мы сейчас вообще?
— В подземной выработке. Тут добывали известняк, чтобы делать строительный цемент. Потолок крепили колоннами, и вышло так красиво, что решили высечь на потолке своды, а со временем добавили галерею и лестницу к ней. Продолжали копать за галереей — там известняк лучше — и наделали туннелей, они выходят на поверхность далеко-далеко среди утесов. Ручей тоже подземный, на него наткнулись случайно. Вытекает из стены под галереей и снова уходит в скалы под лестницей.
— Как же вы, ребятки, узнали о таком месте?
— В школе рассказывали.
— Похоже, мы внутри той самой скальной гряды, где уже ночевали.
— Да, но намного восточнее, здесь уже море недалеко, а город ровно к югу.
— Далеко?
— Миль пять. Строители вывозили известняк по монорельсовой дороге, но ее опоры обрушились.
— А террористы… ну, похитители — они тоже небось знают об этом месте?
— Может, и знают, но колонисты перед отлетом взорвали вход в шахту — вон там, где груда камней, — и снаружи кажется, что внутрь не попасть.