Гертруда отошла от микрофона. Юрген взмахнул рукой, подавая сигнал. Звонко зазвучала песня:
Не успели они закончить песню, как раздался стук в дверь и послышался голос:
— Да начинайте же, наконец! Родители ждут.
Юрген неслышно подошел к дверям:
— Шш… Тихо! Идет передача!
— Нужно начинать! — крикнул кто-то за дверью.
— Мы уже начали. Тише!
Юрген подал знак Аннелизе, и она подошла к микрофону.
— Мы, юные пионеры, хотим рассказать вам сегодня о своей работе. Сначала я хочу кое-что сообщить вам о нашей школе. Моя мама в детстве училась в ней и рассказала мне, как тут было раньше. Тогда здесь было куда хуже. Классы были темные, мрачные, с голыми стенами; ребята чувствовали себя в них очень неуютно. На переменах они должны были ходить парами, класс за классом, вокруг двора; никому нельзя было попрыгать и побегать. И в школьный сад ученикам нельзя было заходить одним. А теперь все стало по-другому. В школе светло, красиво, уютно, она для нас второй дом. Мы украсили классы цветами, картинами и лозунгами; наши шефы красиво расписали все коридоры. В каждом коридоре висит стенная газета, но об этом расскажет Хельмут. Радость и гордость наших ребят — школьный сад, который мы сами обрабатываем и в котором мы… в котором мы…
Она запнулась и беспомощно взглянула на Юргена, — в дверь снова постучали.
— Что там случилось? — спросил Ищейка, подкравшийся к дверям.
— Начинайте же! Уже одиннадцатый час! — послышался голос Пильца.
— Да мы давным-давно передаем! — громко закричал Юрген и сам испугался своего возгласа; он смущенно взглянул на Петушка, который взволнованно размахивал руками.
— А мы ничего не слышим! — снова крикнул из-за двери учитель.
Юрген изумленно посмотрел на Петушка.
— Разве ты не включил?
— Конечно включил! — обиженно ответил Петушок, однако еще раз повернул выключатель. — Тут что-то неладно! — испуганно воскликнул он.
Юрген отпер двери, учитель вошел в комнату.
— Вы, наверно, все напутали, — сказал он Петушку, который продолжал разглядывать свой щит. — Позовите- ка сюда Гофмана, живо!
Бимбо побежал наверх и вернулся с техником, за которым следовали директор, Хаане, госпожа Зульце, господин Браун и другие гости.
Петушок в отчаянии пожимал плечами.
— Ничего не понимаю… Почему аппарат вдруг перестал работать? — спросил он, не решаясь посмотреть Гофману в глаза. Ведь ему так точно все объяснили, а теперь вдруг что-то не в порядке.
— Покажи-ка. Сейчас разберемся. Вы все сделали правильно?
Гофман включил передатчик, покачал головой и подошел к микрофону. Дети напряженно следили за ним; они были очень взволнованы.
— Кто вынул мембрану из микрофона? — спросил пораженный Гофман и наморщил лоб. В три прыжка он очутился у шкафа с аппаратурой. — Что это значит? — воскликнул он. — Приборы тоже вынуты…
Ребята бросились к нему. И в самом деле — пропала радиоаппаратура, усилительные трубки, исчез и проигрыватель.
— И усилителей нет! — воскликнул техник.
— Кто позволил себе такую шутку? — строго спросил директор.
— Их стащили! — закричал Стефан и тут же обнаружил еще одну пропажу: — Даже дощечку взяли. Вот здесь она была прибита!
Он показал на две дырочки. Металлическая дощечка с дарственной надписью исчезла.
Ищейка от волнения подпрыгнул. Глаза его сверкали. Вот так штука! Настоящая кража, и где же? В их школе!
— Хм… И мне кажется, что здесь побывали воры, — сказал Бруммерту техник.
— Вот это да! — крикнул в восторге Буби, прищелкнув языком, но тут же попятился, увидев полный отчаяния и бешенства взгляд, который бросил на него Стефан.
— Это же наша аппаратура, — прошептал Стефан. — Наша аппаратура! А вы, ослы, радуетесь, что она пропала!
Наступила мертвая тишина. Бригитта первая прервала молчание.