Выбрать главу

— Значит, мы больше не можем делать передачи? — спросила она испуганным голосом.

Только теперь поняли ребята всю тяжесть своей утраты.

— Какая подлость — обокрасть детей! — сердито крикнула госпожа Зульце, чуть не всхлипнув.

— Действительно, подлость — лишить их такой радости! — присоединился к ней господин Браун.

Директор растерянно покачал головой.

— Но… это же невозможно! Кто мог это сделать?

— Во всяком случае надо послать за народной полицией, — пожал плечами техник.

— Вот видите, т-так я и знал! — заявил Петер, когда дети рассказали ему обо всем. — Недаром я в-вид-дел черного к-кота, — это всегда к несчастью.

— Знаешь, Петер, ты мне начинаешь действовать на нервы со своей нечистью! Может быть, это твой черный кот украл нашу аппаратуру? Какую чушь ты несешь!

Стефан так сердито и вызывающе поглядел на Петера, что тот проглотил вертевшийся у него на языке ответ и только мотнул головой, сделав таинственное лицо.

В школу приходит народная полиция

Комиссар народной полиции Бергман медленно шел вдоль стены, окружавшей спортивную площадку. Он внимательно осматривал все вокруг, особо пристально разглядывая те места, где стена была продырявлена еще во время войны. Но он не нашел ничего, что могло бы навести его на след грабителей. Впрочем, комиссар на это и не рассчитывал; у него были свои соображения по поводу случившегося. Он задумчиво повернул обратно и снова вошел в здание школы. Поднявшись по лестнице, комиссар остановился перед одной из дверей на верхнем этаже. Оттуда отчетливо доносился голос Бруммерта; директор вел урок. Бергман взглянул на ручные часы; до перемены оставалось несколько минут. Он осторожно нажал на дверную ручку, — ему вдруг страстно захотелось снова посидеть на школьной скамье и послушать учителя.

Все головы обернулись к нему. Дав знак директору, чтобы тот не обращал на него внимания и продолжал урок, комиссар тихонько направился к пустой парте в последнем ряду и с трудом втиснулся в нее. Бергману мешали его длинные ноги, но в конце концов ему удалось подобрать их. Он удивленно огляделся вокруг.

Эта классная комната совсем не походила на те, что он знал в свои школьные годы, но она безусловно нравилась ему куда больше. Стены были выкрашены светлой краской. Слева и справа от доски висели портреты Владимира Ильича Ленина и Вильгельма Пика, на другой стене — окантованные фотографии: групповые сборы, летние лагери, пионеры на загородных экскурсиях, сфотографированные директором и увеличенные членами фотокружка. Но больше всего поразила Бергмана классная стенгазета, на этот раз посвященная польско-немецкой дружбе.

Бергман попал на урок родного языка. Сегодня Бруммерт раздавал диктовки, называл и обсуждал ошибки. Урок должен был вот-вот кончиться. Но тут Стефан, подняв руку, задал вопрос.

— Скажите, пожалуйста, а как насчет суеверий? Когда, например, просыпалась соль или что-нибудь в этом роде? Есть в них какой-нибудь смысл?

— Почему это пришло тебе в голову? — спросил озадаченный директор.

— Просто так… — ответил Стефан и, взглянув украдкой на разъяренного Петера, улыбнулся.

Зачинщиком дела был Буби. Он подошел на перемене к Петеру, нерешительно поглядел на него и, наконец, сказал:

— Слушай, Петер, я должен кое о чем тебя спросить. Ты в этом хорошо разбираешься. Я видел сегодня такой страшный сон…

— Да-а? — заинтересовавшись, спросил Петер.

— Да, да. Слушай внимательно: я стоял у воды, у какого-то озера или моря…

— У в-воды? Хм. А вода б-была чистая или мутная?

— Кажется, чистая.

— Тогда можешь быть д-доволен. Ч-чистая вода означает радость и в-вообще что-нибудь хорошее. А м-мутная вода означает болезнь. Ну, дальше!

— И когда я там стоял, ко мне вдруг подплыл козел…

— К-козел?

— Настоящий козел! Такой откормленный, с золотистой шерстью. Он поглядел на меня, грустно так, и заплакал крупными слезами. А потом сказал мне: «Жирные рыбы, большие рыбы… ах, мы бедные жирные рыбы…»

— А п-потом?

— И все. Потом я проснулся, потому что мне было так жаль бедного козла.

— Хм… странный сон! Слезы обозначают радость, а вот козлы? Эт-того я не знаю. Но я м-могу тебе завтра все сказать, у бабушки есть сонник, там в-все написано. Посмотрим, может, там есть и к-козлы.

Сначала Петер ничего не заметил, даже тогда, когда вслед за Буби к нему подошла Ханна и таинственно отвела его в сторону.

— Слушай, Петер, сегодня утром, за завтраком, когда я ела яйцо, я опрокинула солонку. Это плохо?