— Мы нарисуем на одной стороне виды Бремена: собор, порт, Роланда, герб, — а на другой стороне наш собор, наши фабрики и наш городской герб; и, кроме того, изобразим с обеих сторон ребят. Они будут держать в руках широкую ленту, а на ней посредине поместим письма.
Таков был их план, и ребята усердно принялись за работу.
Тот, кто знал Эриха и внимательно наблюдал бы за ним сегодня, наверно, заметил бы, что лицо мальчика было сегодня еще бледнее и острее, а глаза еще краснее обычного. Но разве кто-нибудь интересовался Эрихом? Он опять сидел в стороне от остальных ребят, мрачно уставившись в пространство, и не рисовал. Время от времени он поднимал голову, поглядывая на Ищейку. Наконец он решился и подошел к Вольфгангу.
— Слушай, Ищейка, ты в этом хорошо разбираешься, — нерешительно начал Эрих. — Вот если чей-нибудь родственник, ну, скажем, отец, совершит убийство или какое-нибудь другое преступление, и сын об этом знает, — должен он донести на преступника?
Ищейка стоял, широко раскрыв рот и глаза, пока не понял вопроса. Приложив палец к носу, он еще раз мысленно перелистал множество прочитанных им детективных романов. Встречался ли там подобный случай?
— Хм, погоди… это дело мудреное. Пожалуй, не должен. И на суде надо отказываться от показаний, если они отягощают вину родственника. Нет, безусловно не надо доносить.
Эрих облегченно вздохнул.
— А зачем ты спрашиваешь? — спросил с подозрением Ищейка.
— Да так, ерунда собачья… — небрежно ответил Эрих с прежней грубоватостью. — Я что-то читал об этом!
И пошел, не спеша, на свое место, где усердно занялся газетой. Эрих рисовал чуть ли не лучше всех в школе.
____________
Урок рисования был одним из любимых уроков Юргена, но сегодня мальчик не мог дождаться конца. Мысли Юргена все время возвращались к необдуманному обещанию, данному им Эриху. Правильно ли он поступил? Он очень обрадовался, когда со звонком закончился и учебный день, — урок рисования был последним. Юрген уложил книги в портфель и выбежал из класса. Теперь скорее домой!
Но, к своему ужасу, он налетел прямо на директора, который как раз вышел из своего кабинета и знаком подозвал к себе Юргена. Мальчик невольно заколебался, однако потом вздохнул свободно, — оказалось, что директору нужно было от него совсем другое.
— Нам надо поговорить о Петере, — сказал Бруммерт. — О Петере с его бесчисленными нагрузками. Он не справляется больше с пионерской библиотекой. Мы просмотрели с Аннелизой книги. Ты, наверно, уже знаешь, что трех книг не хватает, потому что у Петера не в порядке картотека. Он утверждает, что часто бывает слишком перегружен и потому не успевает доделать то, что начал. Что же нам предпринять? Что предлагаешь ты, как председатель совета дружины? — директор испытующе поглядел на Юргена и заметил, что его лицо просветлело. «Какая неожиданность произошла с ключом?» — подумал Бруммерт.
Юрген ни на минуту не задумывался.
— Значит, Петеру незачем больше быть библиотекарем.
— Само собой разумеется. Но не думаешь ли ты, что Петера надо бы еще привлечь к ответу за то, что он так плохо берег пионерскую собственность? Ведь пионеры доверили Петеру свои книги. Понимаешь, доверили! А Петер поступает так безответственно. Мы не можем больше спокойно смотреть на это со стороны. Что бы сделал ты?
При слове «доверили», которое директор произнес так торжественно, Юрген побледнел. Он опустил голову и молчал. Бруммерт продолжал очень серьезно:
— Видишь ли, Юрген, когда кто-нибудь злоупотребляет доверием коллектива, его надо из этого коллектива исключить.
Юрген испуганно взглянул на директора, но потом взгляд его снова скользнул в сторону, блуждая по длинному пустому коридору. Рядом на стене висела большая доска. «Совет дружины сообщает», — стояло наверху, на заставке, и под всеми объявлениями его, Юргена, подпись была первой. Председатель совета дружины! У мальчика сжалось горло. Из кабинета директора вышли комиссар Бергман с комендантом и пошли вниз по лестнице. Юрген смотрел им вслед. Мысли путаным вихрем проносились в его голове.
— Исключать его нельзя, — запинаясь, пробормотал он. — Может быть, Петер не понял, насколько это ответственно. А вообще с Петером все благополучно. Просто у него всегда не хватает времени, потому что ребята вечно идут к нему, когда есть какое-нибудь дело. Надо дать ему возможность исправить свою ошибку.
— Что ж, ладно… Если ты так считаешь… Разберитесь сами. Я только хотел поговорить об этом с тобой. Вот и все.