— Большое, большое спасибо! — закричали они наперебой.
— Не за что! — улыбнулся Гофман. — Наоборот, я должен благодарить вас, эта работа доставила мне большое удовольствие. Я уже заранее радуюсь будущей неделе, когда у нас будет первый урок радиотехники. И еще кое-кто придет со мной, — он бросил на директора довольный взгляд, — некий товарищ Мальхус, который получше меня разбирается в радио. Только не воображайте, что это будет так уж сладко — наши уроки. Придется вам покорпеть.
— Ничего, мы не боимся! — радостно воскликнула Ханна.
— Но вы придете завтра на нашу передачу? — спросил Буби.
— Обязательно. Надеюсь, больше уже ничего не случится.
Ребята засмеялись.
— На этот раз не случится ничего! — заявил Петушок.
Он и не подозревал, как был прав Гофман, высказывая свои шутливые опасения.
Вернулся Бимбо.
— Эте нет дома. Тетка думала, что он еще в школе.
— Ну ладно, — сказал Петушок. — Мы встретимся потом у Юргена; надо будет поговорить с Вольфгангом насчет домашних заданий. Мы со Стефаном зайдем к Эте и притащим его с собой.
Однако Эрих и к вечеру не пришел домой. Тетка ворчала и бранилась. Обед мальчика все еще стоял в духовке. Пришлось Стефану и Петушку идти к Юргену одним.
— Если с Эте что-нибудь случилось, виноват будешь ты, — сказал Стефан Ищейке.
Но тот не ответил ему ни слова; он проявлял сегодня необыкновенное рвение. Обычно он сидел и мечтал, в то время как Юрген по нескольку раз повторял с ним заданное, а потом вздрагивал от неожиданности и не понимал ничего. Но сегодня он не пропускал ни слова. Они сидели у Юргена, за большим раздвижным столом. Мать Юргена шила у окна; она с радостью следила за своим мальчиком, усердно объяснявшим Ищейке трудную задачу. Петушок и Стефан, хоть и забежали всего на минутку, тоже, в конце концов, захотели принять участие в занятиях и стали, в свою очередь, проверять Юргена, — сегодня это доставляло всем большое удовольствие. Матери Юргена пришлось отложить в сторону шитье и сделать им маленькую диктовку, которую они потом все вместе просмотрели, разыскивая ошибки и обсуждая их.
Поскольку Ищейка заставил себя сегодня быть внимательным, они быстро продвигались вперед и покончили с уроками раньше, чем ожидали. Это было весьма кстати, так как трое из них охотно побеседовали бы по душам. Но, пока с ними был Ищейка, они молчали; заметив это, мальчик ушел опечаленный. Ведь он так усердно занимается, чтобы исправить свою ошибку, а ребята все-таки ему не доверяют. Они даже не нашли нужным похвалить его.
Мальчики поднялись в крошечную мансарду, которую Юрген гордо называл «своей комнатой». Там как раз хватало места на троих. Юрген и Стефан сидели на кровати, Петушку достался довольно неустойчивый стул. Юрген показал им коробку, битком набитую подаренными дядей почтовыми марками. Среди них попадались великолепнейшие экземпляры: несколько аргентинских, две бразильских, более двадцати различных французских марок, одна болгарская и несколько марок из Швейцарии, на которых были изображены различные, необыкновенно яркие бабочки. Юрген собирался отодрать вечером марки от конвертов и присоединить их к своей коллекции. Правда, настоящего альбома для марок у него еще не было, но он пока сам сделал себе маленький альбом из белого картона. Жемчужиной коллекции Юргена было письмо из Китайской Народной Республики с китайскими иероглифами и маркой с портретом Мао Цзэдуна. Юрген не отдирал ее и сохранил письмо вместе с маркой, как редкий экземпляр. Конверт тоже дал ему дядя, — почтовое отделение, где работал дядя, переписывалось с одним из почтовых отделений Китайской Народной Республики.
Поговорив всласть о почтовых марках, мальчики незаметно перешли к тому, что их особенно волновало.
— Я поначалу очень злился на вас за то, что вы так раздули всю историю, — сказал Юрген. — А это, оказывается, было очень правильно. — Он помедлил. — Теперь я понял, что не могу оставаться председателем совета дружины.
— Вот видишь, — сказал Стефан. — Трудно тебе пришлось, да?
Юрген кивнул, стараясь не вздыхать слишком тяжко.
— Ладно, Юрген, — заявил Стефан. — Завтра мы поговорим об этом на сборе дружины и поищем такое решение, которое помогло бы всем нам. А может быть, мы его уже нашли.
Стефан и Петушок молча шли рядом, направляясь домой. Хотя открытой вражды между ними уже не было, но и не было еще прежнего доверия друг к другу. Какая-то не знакомая до сих пор скованность мешала им высказаться откровенно, пока Стефан не остановился и не протянул Петушку руку.