— Молодцы ребята! — улыбнулся внимательно слушавший Бергман.
Зазвучал голос Стефана:
— Дорогие товарищи пионеры! Открываю сегодняшнее собрание. Повестка дня такова:
1. Выводы совета дружины по вопросу о краже школьной радиоаппаратуры и поведении председателя совета дружины Юргена, которого предлагают освободить от занимаемой должности.
2. Предложение отряда «Молодые всходы» присвоить шестому классу наименование «пионерского класса», так как в этом классе все ученики и ученицы — пионеры.
3. Выступления по вопросу об обязательствах, которые берут на себя пионеры Юрген, Стефан, Аннелиза и Вольфганг.
4. Сообщение о новом литературном кружке.
5. Сообщение о подготовке к сдаче норм на отличника-туриста.
6. Выступления по поводу некоторых последних событий, имеющих отношение к пионерской библиотеке.
7. Разное.
Возражает ли кто-нибудь против этой повестки дня? Может быть, есть какие-нибудь предложения? Аннелиза, пожалуйста!
— Петушок просил меня напомнить, чтобы не забыли поговорить о тех, кто заводит себе самого главного дружка, а об остальных друзьях мало заботится.
— Это входит в третий пункт повестки. Есть еще какие-нибудь предложения или возражения? Нет. Тех, кто согласен с предложенной повесткой дня, прошу поднять руки. Спасибо. Принято единогласно. Итак, начинаем. Займемся сначала вопросом о краже школьной радиоаппаратуры. Почему ворам удалось ее украсть? Потому что пионер, которому доверили ключ, нарушил слово и передал ключ в другие руки. Тем самым он содействовал краже. Этот пионер — Юрген. Сейчас он скажет нам, признаёт ли он свою вину.
И вот заговорил Юрген. Его голос, вначале звучавший взволнованно и расстроенно, постепенно стал более спокойным.
— Дорогие товарищи! Я сперва очень разозлился на вас, — ведь вы так набросились на меня из-за ключа. Я считал, что воры и без него вполне могли забраться в радиоузел, но теперь думаю иначе. И все же Стефан не совсем прав, когда уверяет, что кража произошла по моей вине. Комиссар Бергман советовал мне не огорчаться из-за этого. Тут речь идет совсем о другом. Я был председателем совета дружины и режиссером в радиокружке, и мне доверили ключ. Вот в чем моя вина: я не оправдал доверия, потому что отдал ключ другому. Это я признаю. А так как пионеры должны твердо верить в своего председателя, мне нельзя им больше оставаться. Но мне хотелось бы исправить свою ошибку, и я обещаю доказать это отличной учебой и пионерской работой: буду всегда приходить вовремя и очень стараться, чтобы в следующем табеле у меня не было ни одной плохой отметки. Пионерам Эриху Рауэ и Вольфгангу Штибницу я помогу стать хорошими учениками; кроме того, обязуюсь завербовать в следующую четверть десять новых пионеров.
— Хочет кто-нибудь высказаться по выступлению Юргена? — спросил Стефан. — Аннелиза?
— Мне кажется, Юрген понял свою ошибку; прошу дать ему возможность ее исправить.
— Согласен, — сказал Стефан. — Своей работой до этой истории Юрген доказал, что он хороший председатель; лучшего нам нечего и желать. Предлагаю освободить его на три месяца. За это время он сумеет доказать на деле, что он изменился, и тогда…
Бруммерт вздрогнул. Кажется, кто-то кричит? Вот опять! Теперь крик услыхали и остальные; все посмотрели на окно. Это звучало так, словно…
Директор подбежал к окну и распахнул его. Рядом с ним уже стоял Бергман.
— Там кто-то кричит! — сказал он.
Крик повторился:
— Помогите! Помогите!
Но где же это кричали? В окно ничего не видно. Все бросились в коридор, по которому уже бежали Пильц и другие люди.
— Кто-то зовет! — побледнев, воскликнул Пильц.
У него, наверное, мелькнула та же мысль…
Крик раздался опять совсем близко и громко:
— Помоги-и-ите!
И вот, добежав до лестницы, они увидели того, кто кричал. На стуле стояла женщина, подобрав юбку; она испуганно уставилась на пол.
— Помоги-и-ите! — визжала она.
— Что с вами, госпожа Зульце? — спросил изумленный директор.
— Помогите мне, пожалуйста! Помогите!