— Да уж, ты и впрямь проштудировал этот вопрос, — саркастически заметил Ринсвинд. — А чего данью–то ограничиваться? Не хочешь ли луну с неба, раз уж мы тут, наверху? На этой неделе у нас специальное предложение — к каждому покоренному миру прилагается один бесплатный спутник.
— А там есть какие–нибудь полезные минералы?
— Что?!
Эрик вздохнул, демонстрируя свое великое терпение.
— Минералы, — повторил он. — Ну, залежи…
Ринсвияд покраснел.
— Мне кажется, мальчику в твоем возрасте не следует думать о…
— Я имею в виду обычные металлы. Если это просто груда камня, то зачем она мне?
Ринсвинд посмотрел вниз. Крошечная луна как раз поднималась из–за дальнего края Плоского мира, проливая бледное сияние на мозаичный узор, в котором переплелись земля и море.
— Ну, просто красиво… — сказал он. — Послушай, уже темно. Может, тебе заплатят дань утром?
— Я хочу получить хоть что–нибудь прямо сейчас!
Ринсвинд внимательно осмотрел свои пальцы. Раньше у него как–то не очень получалось ими щелкать.
Он предпринял еще одну попытку.
Когда Ринсбинд снова открыл глаза, то обнаружил, что стоит по щиколотку в грязи.
Среди талантов Ринсвинда самым выдающимся было его умение убегать, которое он возвел в ранг чистого искусства. Пока он бежал, ему было неважно, бежит он к чему–то или от чего–то. Значение имел лишь сам бег. Я бегу, следовательно, я существую; а точнее, я бегу, следовательно, если мне хоть немножко повезет, я по–прежнему буду существовать.
Но кроме того, Ринсвинд был известным знатоком лингвистики и практической географии. Он мог крикнуть «Помогите!“ на четырнадцати языках и умолять о пощаде еще на двенадцати; он проехал множество стран Плоского мира, некоторые из них — на большой скорости. Работая в библиотеке Незримого Университета, Ринсвинд заполнял долгие, чудесные, скучные часы тем, что читал о всех тех экзотических и далеких местах, где он никогда не бывал, и вздыхал от облегчения, что ему так никогда и не придется их посетить.
И вот сейчас он оказался в одном из таких мест.
Его окружали джунгли. Это были совсем не те симпатичные, привлекательные, открытые джунгли, сквозь которые так любят летать на лианах накачанные герои в леопардовых шкурах, но серьезные, настоящие джунгли, джунгли, возвышающиеся липуче–колючей зеленой стеной, джунгли, в которых каждый представитель растительного царства как следует засучил кору и принялся усердно перерастать своих соперников. Почву тут вряд ли можно было назвать таковой, поскольку она представляла собой кладбище растений, ожидающих обращения в компост; вода стекала с одного листа на другой; во влажном, насыщенном спорами воздухе гудели насекомые; и все заполняла та ужасающая, бездыханная тишина, которую обычно производят моторы фотосинтеза. Любой герой, вознамерившийся с бойким улюлюканьем пролететь через эти заросли, мог бы с тем же успехом попытать счастья с яйцерезкой.
— Как это у тебя получается! — полюбопытствовал Эрик.
— Наверное, у меня такой дар, — отозвался Ринсвинд.
Эрик окинул чудеса природы беглым, пренебрежительным взглядом.
— Это не похоже на царство, — пожаловался он. — Ты сказал, что мы отправимся в какое–нибудь царство. И это ты называешь царством?
— Обычно я называю это дождевыми лесами Клатча, — ответил Ринсвинд. — Но они битком набиты всякими затерянными царствами.
— Ты имеешь в виду таинственные древние расы принцесс–амазонок, подвергающих всех пленников–мужчин изнурительным обрядам, связанным с плодородием? — заинтересовался Эрик. Его очки слегка затуманились.
— Ха–ха, — холодно произнес Ринсвинд. — Ну и воображение у этого ребенка.
— Как его там, как его там, как его там! — крикнул попугай.
— Я читал о них, — возразил Эрик, вглядываясь в зелень листвы. — Разумеется, эти царства тоже принадлежат мне. — Он немного помолчал, вглядываясь во что–то, видимое ему одному, и с жадностью в голосе добавил: — Ничего себе!
— На твоем месте я бы сосредоточился на дани, — буркнул Ринсвинд, устремляясь в глубь леса по тому, что в здешних местах сходило за тропинку.
Ярко окрашенные цветы ближайшего дерева повернулись и проводили его взглядом.
В джунглях центрального Клатча действительно сокрыты затерянные царства таинственных принцесс–амазонок, которые захватывают в плен путешественников–мужчин и заставляют их выполнять специфические мужские обязанности. Эти обязанности поистине тяжелы и изнурительны, и век несчастных жертв очень недолог. <Это потому, что установка розеток, прибивание полок, выяснение причины загадочных звуков, доносящихся с чердака, и стрижка газонов способны доконать даже самый сильный организм>.