Ринсвинд уселся на пол, посасывая обожженные пальцы.
— А он предупреждал, — проскрипел попугай, раскачиваясь вниз головой. — Но ты не какеготам. Ха–ха, надо признать, он держит тебя за какихтам.
— Но это заклинание должно действовать только на демонов!
— О–о, — отозвался попугай. Он наконец набрал достаточный размах и снова утвердился на своей жердочке, помогая себе облезлыми остатками того, что некогда было крыльями, — Это как посмотреть. Если ты входишь в дверь, на которой написано: «Какихтам», то и обращаются с тобой как с какеготам. В смысле, как с демоном. Ты подпадаешь под все правила и какихтам. Не повезло тебе…
— Но ты–то знаешь, что я простой волшебник!
Попугай визгливо хихикнул.
— О, я их повидал, приятель. Настоящих какихтам. Здесь такие какихтам побывали — ты бы своей овсянкой поперхнулся. Огромные, чешуйчатые, свирепые какихтам. На то, чтобы отмыть стены от сажи, уходили недели, — одобрительно добавил он. — Разумеется, это было во времена его дедушки. У малыша ничего не получалось. До сегодняшнего дня. А вообще, смышленый парнишка. Это все его, какихтам, родители. Деньги в семье недавно, понимаешь? Виноторговля. Избаловали пацана, позволяли ему играть со старым барахлом как его там, «О, он такой умничка мальчик, вечно сидит, уткнувшись носом в книжку», — передразнил попугай. — Если хочешь знать, они никогда не давали ему того, в чем по–настоящему нуждается чувствительный растущий какеготам.
— Ты имеешь в виду любовь и наставления? — спросил Ринсвинд.
— Вообще–то, я говорил о хорошей, какеготам, порке, — ответил попугай.
Ринсвинд схватился за ноющую голову. Если все демоны проходят через такое, не удивительно, что у них всегда плохое настроение.
— Попка хочет печенья… — рассеянно проговорил попугай (примерно таким же тоном человек произнес бы: «Э–э» или «Как я уже упоминал») и продолжил: — Его дед был страшно увлечен этими штуками. Ими и своими голубями.
— Голубями, — уныло повторил Ринсвинд.
— Не то чтобы у него особенно хорошо получалось. В основном это были попытки и какихтам.
— Мне показалось, ты говорил о больших, чешуйчатых…
— О да. Но он–то не к этому стремился. Он пытался вызвать суккубу. — Теоретически клюв не может ухмыляться, но попугаю каким–то образом удалось растянуть его в улыбке. — Суккуба — это такая женщина–демон, которая приходит по ночам и совершает всякие безумные, страстные каких…
— Я слышал о суккубах, — перебил Ринсвинд. — Чертовски опасные твари. Попугай склонил голову набок.
— Но у него ничего не вышло. Единственное, что он заполучил, так это невралгию.
— А это что такое?
— Это демон, который постоянно вызывает у тебя головную боль.
Демоны существуют на Плоском мире по меньшей мере столько же, сколько и боги, на которых они во многом походят. По существу, разница между богами и демонами такая же, как между террористами и борцами за свободу. Большая часть демонов обитает в просторном измерении неподалеку от реальности, традиционно отделанном в ярко–пламенной гамме и постоянно сохраняющем температуру раскаленной печи. Честно говоря, подобные штуки вовсе не обязательны, но если чем и отличается рядовой демон, так это любовью к традициям.
В самом центре преисподней, откуда открывается непревзойденный вид на все Восемь Кругов Ада, из озера, наполненного заменителем лавы, величественно поднимается город Пандемониум.[6] Который за последнее время несколько поистрепался.
Астфгл, новый правитель демонов, был в ярости. Не только потому, что у него снова сломался кондиционер, и совсем не потому, что его со всех сторон окружали полные идиоты и заговорщики, и даже не потому, что никто не мог правильно произнести его имя, но еще и потому, что минуту назад ему сообщили очень плохие новости. Демон, которому выпал жребий донести эту весть до ушей правителя, стоял перед его троном, жалко согнувшись и поджав хвост. Он бессмерти боялся, что с ним вот–вот произойдет что–то замечательное <У демонов несколько искаженная шкала ценностей.>
— Он — что? — переспросил Астфгл.
— Он, э–э, раскрылся, о повелитель. Тот круг в Псевдополисе.
— А–а. Умница мальчик. Мы возлагаем на него большие надежды.
— Э–э… А потом снова закрылся, о повелитель.
Демон закрыл глаза.
— И кто через него прошел?
— Э–э…
Демон оглянулся на своих собратьев, столпившихся в дальнем углу протянувшегося на целую милю тронного зала.
— Я спросил, кто через него прошел.
— В сущности, о повелитель…
—Да?
6
Ни в коем случае нельзя путать Ад и Подземельные Измерения, эти бесконечные параллельные пустоши, раскинувшиеся за пределами пространства и времени. Печальные безумные Твари из Подземельных Измерений, совершенно не понимающие это, жаждут обрести свет и форму, согреться у костров реальности (представьте себе океан, который пытается согреться, окружив свечу). Демоны, однако, принадлежат к более или менее тому же пространственно–временному месту, что и люди, и проявляют глубокий, неизменный интерес к повседневным человеческим делам. Любопытно отметить, что боги Плоского мира никогда особо не утруждали себя всякими судилищами над душами умерших, поэтому люди попадали в Ад только в том случае, если глубоко и искренне верили, что именно там им и место. Чего, конечно, вообще не случалось бы, если бы они не знали о его существовании. Это объясняет, почему так важно отстреливать миссионеров при первом их появлении.