– Как тебе день? – Эрик, раздевшись до пояса, умывался, после очередного дня торжеств, а Морриган, в обнаженном виде лежала на постели и с довольной улыбкой нежилась на приятной шелковой простыне.
– Было интересно, особенно эта странная игра, что ты затеял. – Она повернулась на бок, соблазнительно поведя бедром, и посмотрела на него. – Сколько еще будут продолжаться торжества? Ты не боишься того, что народ так привыкнет к ликерам, и потом никакими виселицами их от него не отучишь? Мало ли у нас в… эээ… царстве пьяниц. О них нужна забота. Если они сами не могут остановиться, то мы, как честные монархи должны им помочь в этом деле.
– Ты права. – Князь закончил свой вечерний туалет и, обернувшись к ней, окончательно разделся и улегся рядом. – Завтра же объявлю последний день. Тем более, что тот миллион аргентов, что я планировал потратить на эту пьянку, уже подходят к концу. Ну да не об этом нужно в постели разговаривать. – Сказал Эрик и с хитрым, но ласковым взглядом повернулся к жене.
Утро 21 октября оказалось трагичным – встав по малой нужде, незадолго до восхода солнца, царь обнаружил, что Морриган не дышит, а на простыне рядом с ее ртом было несколько капель крови.