Как только по всему фронту путь был свободен, разделенный на несколько колонн мой корпус двинулся вглубь столицы Эрины.
- Почему вы оставили позиции?! - бушевал гвардии полковник О'Кейси. - Это недопустимо!
- Оставьте, полковник, - отмахнулся его начштаба Бреслин, - Махони все сделал правильно. Держался, сколько мог, максимально укрепил позиции, чтобы врагу пришлось потратить как можно больше времени на их преодоление, и отвел войска. Сохранил людей и орудия, оценил силы противника, так что все он сделал правильно. Не стоит так кричать на него.
- Досохранялись, - бросил О'Кейси, - до самого Девелина откатились.
- Враг на участке фронта, обороняемом Махони, - заметил Бреслин, - продвинулся меньше всего. Сильнее остальных досталось Брэди, на которого прет Бахмайер со своими строевиками. Он уже вошел в город на три мили, если не больше, а ведь Брэди обороняется и поливает кровью каждый шаг. Да и на остальных участках фронта ничуть не лучше. Где-то полторы мили, где-то миля или около того. И лишь там, где командует Махони, всего четверть мили. Сейчас он докладывает, что устанавливает на новых позициях пушки, выстраивает оборонительную линию, на которой собирается, как можно дольше сдерживать врага.
- Поглядим, - кивнул О'Кейси, - как ему это удастся.
Первые залпы прозвучали спустя четверть часа, как мы вошли в город. Мы прошли не больше полукилометра, когда по нам открыла огонь вражеская артиллерия. Время было выбрано идеально, мы втянулись в город, наши позиции на окраинах занял корпус Голоднова, так что отступление грозило чудовищной суматохой, смертельной для любых воинских соединений. Особенно столь крупных, как наши корпуса. Значит, у нас оставался только один выход. Двигаться вперед.
- Броня! - кричал я в микрофон. - Увеличьте обороты! Нас же расстреливают!
Снаряды сыпались все чаще. Бронебойные врезались в танки, оставляя в них изрядные пробоины. Фугасы взрывались, осыпая нас градом осколков. Танки отвечали из башенных орудий, но лупили практически вслепую, без особого толка. Они двигались вперед, увеличивая скорость, ведь бригада была сформирована из легких и средних танков. Правда, от их маневренности и скорости было маловато пользы на узких улочках столичных окраин.
Мы стреляли из лучевых винтовок и карабинов. Пулеметчики вели огонь, устанавливая свое оружие на треногах, которые было легко собирать и разбирать. Один солдат расчета занимался только ношением этих самых треног. Демоны же останавливались, припадая на колено, и давали очередь-другую по врагу.
Медленно, но верно, наши корпуса продвигались вперед. Под дождем стальных осколков и пуль, через сеть разноцветных смертоносных лучей. Основные потери пришлись на оживленных мертвецов, собственно, на это и был расчет. Однако чем ближе мы подходили к вражеским позициям, тем больше демонов и людей косили осколки фугасных снарядов.
Наши танки останавливались один за другим. С пробоинами в броне, сорванными гусеницами, а то и просто без признаков какой-либо активности. Экипажи выбирались из них, отступая в тыл. На передовой им без боевых машин делать нечего. Правда, и тех танков бригады, что подобрались-таки к вражеским позициям, хватило с лихвой. Они открыли огонь из башенных орудий, пулеметы принялись поливать врага длинными очередями. К ним присоединились наши пулеметчики, споро разложив треноги, и демоны.
- Выбивайте их из домов! - скомандовал я, а затем вышел на общий канал связи. - Орудия тащите вперед. - А следом перескочил уже на связь с Волостовым. - Господин генерал-полковник, мне нужны тяжелые орудия. Враг засел в домах, будут слишком большие потери, если штурмовать каждый.
- Пришлю два полка восьмидюймовок, - ответил мне командующий армией, - но на их транспортировку уйдет не меньше часа. Так что пока развивайте наступление своими силами. Бахмайер уже начал выдыхаться, у него слишком большие потери. На остальных участках положение не лучше, хотя потери существенно меньшие. Литтенхайм связался со мной лично и сказал, что все надежды на тебя. Он верит в твои командирские способности.
- Спасибо за доверие, - сказал я, очень надеясь, что радиосвязь не передаст мой тон.
Понимая, что лично на позициях мне делать уже нечего. Я оборудовал себе командный пункт в самом высоком здании, какое нашлось в нашем тылу. Сюда же забрался и Саргатанас. Это напомнило мне ситуацию в Килкенни. Видимо, демону тоже, потому что он весело глянул на меня, что смотрелось жутковато на его лице, отливающем сталью и с уже оформляющимися острыми гранями.
- Надеюсь, у альбионцев тут танков нет, - усмехнулся он.