Это ничуть не смутило полковника Фермора. Он снова ринулся на врага, нанося стремительный удар траншейным тесаком. Блюхер отразил его, сделал ответный выпад, от которого Фермор уклонился в последний момент. Клинок со скрипом прочертил длинную полосу по гренадерской броне. Противники обменялись еще парой выпадов, и тут Фермор снова врезал фон Блюхеру кулаком в лицо. Даже, не смотря на первый удар, сильно повредивший его шлем, Блюхер, казалось, не ожидал подобной подлости от противника. Бронированный кулак буквально смял его лицо, ломая нос, сокрушая кости лица, выбивая зубы. Блюхер покачнулся, плюнул кровью. Клинок меча звякнул об пол. Один из его подчиненных подхватил его сзади за плечи, оттащил назад. Остальные воины встали закованной в доспехи стеной, отгораживая командира от яростного напора гренадерского полковника.
Фермор несколько раз кидался на врагов. Орал так, что едва голос не сорвал. Крыл их двух языках самым черным матом, какой только знал. Убивал. Калечил. Но прорваться к Блюхеру не смог. Тем более, что того, все еще толком не оправившегося от могучего удара бронированного кулака, уже выносили через все тот же пролом в стене, через который всего-то часом раньше ворвался в здание сам Фермор. Да и остальные враги поспешили отступить из здания, вмиг ставшего весьма негостеприимным.
Только когда утих оглушительный шум схватки, до гренадер донесся сверху звук пулеметных очередей. Их товарищи на втором этаже принимали бой.
- Все наверх! - тут же воскликнул Фермор, перехватывая лучевую винтовку.
Оставшиеся бойцы взвода вместе с ним взбежали по лестнице. Пулеметчики отстреливались от напирающих сверху эринцев. Те пытались закидать их гранатами, но гренадеры успевали выкидывать их в окно. Да и самих гранат у альбионцев было, наверное, не слишком много, потому что по-настоящему забросать штернов с пулеметами им не удалось. Те отчаянно отстреливались, в два ствола поливая всякого, кто посмел высунуться с третьего этажа. Потому гранаты летели вслепую.
Однако все же одна достигла-таки своей цели. Видимо, Эринец, швырнувший ее, рискнул, удержав в руки несколько секунд, и кинул, что называется, на грани фола. Он взорвалась тут же, как только стукнулась об пол у ног пулеметчиков. Взрыв не разбросал их в стороны, конечно, осколками посекло сильно. Пожилого седоусого унтера превратило в кровавые ошметки - смертоносный "подарочек" рванул прямо под его ногами. Остальные же остались лежать на полу. Оба пулемета остались без расчетов.
Альбионцы, спустя несколько секунд рискнули-таки выйти на лестницу. Их взглядам предстало жуткое зрелище. В кровавой луже возились три человека. Вражеские солдаты бросились к пулеметам, но штерн, пострадавший меньше других, он был вторым номером в расчете второго пулемета, опередил их. Он рванулся, не поднимаясь с окровавленного пола, вцепился обеими руками в цевье - и дал длинную очередь по спускающимся бегом альбионцам. Пули скосили первых, остальные тут же открыли огонь из винтовок. Лучи мгновенно поджарили штерна.
Но свое дело он сделал. Остановил альбионцев. Потому что следом по лестнице уже взбежал Фермор. Полковник поскользнулся на луже разлитой крови, грохнулся на спину, но вскакивать не стал. Выстрелил прямо лежа на полу, от живота, срезав лучом одного из альбионцев. Вслед за полковником в комнату уже врывались следующие гренадеры, бесцеремонно перепрыгивая через своего командира.
- Наверх! - командовал Фермор прямо с пола. - Добить их, гадов!
Комтуру Карлу Иоганну было больно. Очень больно. Махони отлично понимал это, хотя и видел только спину Тевтона. Комтуру в данный момент бинтовали голову. В бою со штернами тот сильно пострадал. Пусть и обошлось без серьезных ранений, однако лицо вражеский удар превратил в кровавую кашу. И теперь врач, долго возившийся с ним, отошел от Карла Иоганна, за дело взялся фельдшер. Все это время, Тевтон не издал ни единого стона, не смотря на отказ от анестезии. Лишь напряженная спина выдавала то, что ему было чудовищно больно.
- Вы можете говорить, комтур? - осторожно спросил у него полковник Махони.
- Да, - ответил комтур. - Что вы хотите?
- Вы просили сообщать вам ситуацию на фронтах, - пожал плечами Махони. - Вот пришла свежая сводка.
- Я не могу прочесть ее, - заявил Тевтон, - сами понимаете. Так что, не сочтите за труд, перескажите.