Руки на затворе, голова в тоске.
А душа уже взлетела вроде.
Для чего мы пишем кровью на песке?
Наши письма не нужны природе.
И сейчас настроение, как нельзя лучше подходило для нее. Ведь действия, предпринимаемые нами, очень многим в нашем посольстве казалось бессмысленным. Либо демоны прикончат нас сразу же, либо все закончится еще хуже, ибо что может быть хуже союза с демонами в войне против людей.
Спите себе братцы, все придет опять.
Новые родятся командиры.
Новые солдаты будут получать
Вечные казенные квартиры.
Спите себе братцы, все вернется вновь
Все должно в природе повториться.
И слова и пули, и любовь и кровь.
Времени не будет помириться.
Я отложил гитару. Провел рукой по лицу, будто стирая отвратительный налет, после совещания мучительно хотелось помыться. И не в корабельный, ультразвуковой, который не дает настоящего чувства красоты, а в нормальный, чтобы простоять под струями пусть даже и час, если не больше, чтобы смыть с себя всю грязь. Не окопную, а ту, что перемазывает с ног до головы после речей таких вот статских советников, вроде Зитцера. И ведь они думают о том, что по-настоящему борются за нашу родину, отстаивают ее интересы, а мы - тупые вояки - ни на что подобное не способны в принципе, и я являемся, по сути, балластом, который годен лишь в качестве пресловутого последнего довода.
- Если бы ты спел ее во время перелета, - совершенно серьезно заявил Фермор, - я бы, наверное, руки на себя наложил. Такая тоска...
Я не нашел что сказать ему в ответ.
О том, что наш корабль встретила эскадра демонских крейсеров и проводила до самой орбиты Пангеи, я узнал уже на поверхности планеты. Там "Бреслау" что называется взяли в оборот. Легкий крейсер был этак ненавязчиво заблокирован двумя линкорами, которые могли уничтожить наш космолет одним залпом главного калибра.
Но все это я узнал уже на первом совещании в особняке, выделенном нам демонами. Это, конечно, ничего не изменило бы, обычная предусмотрительность, которая, конечно же, свойственна и демонам.
Приземление на поверхность в этот раз было не столь впечатляющим, как прошлое. Мы расселись в достаточно комфортных челноках, загруженных на борт "Бреслау" по требованию фон Люке. Капитан крейсера был против, но глава дипломатического ведомства надавил своим авторитетом и челноки были погружены. Никаких иллюминаторов в них не имелось, так что мы глядели на резные панели, которыми были прикрыты стены, ибо смотреть было больше не на что. Не на опостылевшие ж за время перелета лица пялиться.
Со мной вместе летел Фермор и два штабных офицера, имен которых я никак не мог запомнить. Вот в бостонской армии на парадной форме каждый обер-офицер носит на кармане кителя металлическую табличку с фамилией и кодировкой звания. Когда-то мы, еще кадетами, проходя армии вероятного противника, потешались над этим, говорили, что они слишком глупы, чтобы запомнить товарищей в лицо. Однако сейчас это показалось мне не столь уж глупым. Конечно, в драгунском полку с его мизерным количеством обер-офицеров такой нужды нет, да в строевом, собственно, тоже, но вот сейчас я бы не отказался прочесть имя штабного на кармане его кителя. Обращаться просто по званию, когда вроде как говорить решили без чинов, не слишком удобно. Видимо, подобные проблемы и у Фермора, а возможно и у штабных чинов, поэтому полет до космопорта Пангеи прошел в полном молчании.
Я ожидал увидеть, что угодно на Пангее, захваченной демонами. Белых небес и черного солнца, багровых туч, среди которых мечутся отвратительные твари, а то и вовсе грязного ледяного купола. О последнем читал где-то, но не помню уже, где именно, кажется в какой-то книге о войне с демонами на Земле или что-то в этом роде. Но картина, открывшаяся моему взгляду, когда опустился трап челнока, совершенно не отвечала моим ожиданиям.
Здания космопорта я, конечно, не видел раньше - садились-то мы сразу на линии Студенецкого - но вряд ли оно сильно изменилось. Выстроенное с поистине имперским размахом, украшенное мрамором во всюду, где это к месту и не очень, вот только со стен скололи двуглавых орлов со звездами, с постаментов сняли изображения кайзера и выдающих деятелей, имеющих хотя бы смутное отношение к Пангее. Их заменили переплетением тройных спиралей, причем те, что были на постаментах еще и вращались. Глядеть на них долго не получалось, начитала кружиться голова.
В просторном и почти пустом приемном зале нас ждала небольшая делегация демонов под предводительством смутно знакомого мне воина в синих доспехах, будто приросших к телу, правда, без оружия, головы которого украшали два рога разного размера. Рядом с ним стояли трое обычных демонов, без кольчуг и брони, без оружия, но и формой их одежду назвать было нельзя. Ибо они ограничились только набедренными повязками, прикрывающими чресла, выставив на показ свою впечатляющую мускулатуру. Правда, имелся и конвой, и он меня совсем не порадовал. Потому что состоял из шести оживленных солдат, причем в наших мундирах. С лучевыми винтовками за плечами. В свете ламп поблескивали примкнутые штыки. Самым неприятным лично для меня было то, что форму они носили драгунскую.