Безупречный костюм, по которому видно, что стоит он как минимум мой годовой доход, чёрные кожаные ботинки — деловой стиль успешного человека. Чёрная иномарка последней модели, с личным водителем, что отвёз их к ресторану и послушно стал дожидаться на парковке.
Как меня трясло в тот момент! Бросало из крайности в крайность, хотелось то взять нож и зарезать обоих, то просто закрыть на это глаза, считая произошедшее простой случайностью или деловым разговором, то пойти на таран, уничтожив и их и себя. В попытках разобраться, позвонил Ире и поинтересовался, чем она занята и можем ли мы сегодня встретиться, но получил в ответ, что сегодня она сильно устала на работе и никуда не хочет идти. В порыве чувств, в лоб спросил, что тогда она делает в ресторане.
Ответ последовал спустя несколько секунд гнетущей тишины.
— Лёшь, понимаешь, мы взрослеем и с возрастом начинаем переоценивать свои способности и возможности. Помнишь, я всегда мечтала о курортах и путешествиях за границу? Мне выпал шанс выбраться из низов, — она ненадолго прервалась. — Не так. Меня не привлекает нищета и прозябание на низших должностях. У меня есть шанс продвинуться по карьерной лестнице, повысить свои доходы и осуществить планы. Я хочу побывать за границей, а не всю жизнь мотаться по маршруту дом — работа — дом.
— Но как же... — начал я, но был прерван.
— А никак! — воскликнула она, её голос начал обретать обычную твёрдость. — Мы расстаёмся. Всё, мне не о чем больше с тобой разговаривать. Пока.
***
Съедаемый местью, я разработал вирус, назвав его «Дождь». Его функционал был прост — уравнять денежные средства на всех счетах, кроме кредитных. Там просто вывести в ноль, если сумма ниже его. Все три дня, что писался код, я питался лишь лапшой быстрого приготовления, да чаем, но вот, в последний раз проверив уже готовую программу, пропел немного изменённую версию припева песни Марины Хлебниковой:
«Дожди, косые дожди,
Дожди, с далёкого сервера,
Дожди, косые дожди,
Дожди.»
Вовсе не потому, что мой вирус вышел косым, а потому, что он пройдёт ледяным дождём по богатым личностям, смывая, как грязь, их финансы. Эх, нужно было назвать своё творение Робин Гуд, но настроение совсем не то. Включил колонки погромче, запустил песню «Дождь», в исполнении Натюн и Макса Вертиго и активировал вирус...
***
Суд приговорил меня к пожизненному заключению. Несмотря на несколько петиций и пересмотров дела, срок оставался прежним. Настаивали на пожизненном по причине нарушения общественной безопасности и нескольких суицидов, произошедших после запуска вируса. В тюрьме был на особом положении — никто из охраны и уголовников меня не трогал. Каким-то образом все знали, что именно я устроил и большинству это пришлось по душе. Знаю, что разрушил много судеб тех, кто копил, откладывал деньги на покупку жилья, на какие-то другие нужды, но в основном пострадали толстосумы, получавшие такие доходы от вложений, что среднестатистическому рабочему и не снились.
В то же время, было погашено множество кредитов не только у совсем опустившихся людей, но и у нормальных семей, которым не хватало средств на приобретение чего-либо важного, будь то квартира или холодильник, или кто влез в кредиты по своей глупости. Ну а кто просто имел вклад, небольшой, получил неплохую добавку к зарплате, пенсии или пособию по безработице. Вот часть этих людей и заваливала меня письмами с благодарностью, а я чувствовал себя хуже некуда.
Вот тоже странно. Вроде месть свершилась и я должен быть счастлив, но нет. Какое-то чувство глодало меня, не давая покоя. Наверное совесть, так не вовремя проснувшаяся.
Начальник зоны, Гурцев Олег Евгеньевич, очень полюбил разговоры по душам с одним из заключенных. Со мной. Подвешивал меня за руки, связанные сзади, к потолку так, чтобы я мог стоять на полу только на цыпочках и время от времени охаживал мою тушку выверенными ударами. Уж что-что, а расположение болевых точек он точно знал, так как каждый удар сопровождался целым каскадом болевых ощущений. И разговоры у нас затягивались на несколько часов, только разговаривал в основном он, а мне, с кляпом во рту, оставалось только мычать да рычать.
Не проходило ни одного дня, чтобы я не получил от него, вместо боксёрской груши. В медблок поступил тогда, когда после очередной «процедуры успокоения нервов начальника», неловко оступился на лестнице, сильно приложившись головой. Сначала пытался подняться, недоумённо глядя на торчащую кость в середине голени и вытирая липкую красную жидкость, заливающую глаза. Помню как сопровождающие доставили меня в медицинский блок. Там поставили капельницу. Боли не было, хотелось спать, я закрыл глаза и в какой-то момент потерял сознание, а очнулся уже здесь. В игре.