Я сидела и улыбалась, довольная собою. Я успела. Этот кошмар позади.
— Эрия… — прохрипел знакомый голос за спиной.
Осознание того, кому он принадлежит, словно наковальней ударило по мне. Всё — это конец… Я резко обернулась.
Грэг…
Мужчина стоял напротив распахнутой двери. Напряжённый. Злой. В правой руке холодно мерцала коса карателя, а пальцы левой сжались в кулак. Непроницаемая голодная тьма глаз некроманта жаждала поглотить меня. Он безотрывно смотрел на меня, какие чувства притаились в чернильной мгле — разобрать невозможно. Ясно одно — он понял кто я. Секрет раскрыт.
Теперь моя судьба полностью в руках этого человека.
Кажется, я наконец узнаю ответ на вопрос, что выберет каратель.
Долг или честь? Смерть или жизнь? Пойдёт ли он против системы и собственных убеждений?
Мои дорогие читатели!
Вместе с Грэгом и Эрией мы уже прошли половину пути.
Герои стали чуточку ближе, многое узнали друг о друге, но главные испытания, конечно, ещё впереди.
Как начинающему автору мне важно узнать ваше мнение и впечатление.
Что нравится или отталкивает вас в героях? Кто вам ближе и понятней?
Буду благодарна как за критические, так и за положительные отзывы.
Маленькая "звездочка" чудесным образом повышает мотивацию автора
и поднимает рейтинг книги.
Благодарю за внимание и желаю увлекательного путешествия!
Глава 12. Послевкусие
Меня лихорадило… Тело сотрясала мелкая дрожь, а зубы выбивали барабанную дробь. Я лежала на полу, сжавшись в комок и обхватив себя за колени. Не ощущая ни холода, ни боли. Чувства оставили меня, иссякнув со слезами. За два часа, что прошли после ухода Грэга, я выплакала их все — на всю оставшуюся жизнь.
Душа замерла в неподвижности, погрузившись в пустоту. Ища спасения, алкая исцеления.
Холодный, горящий ненавистью взгляд.
Голодная, жаждущая смерти тьма, клубящаяся вокруг фигуры карателя.
Глухой стук сапог о половицы и неестественно прямая спина в чёрном кожаном плаще, удаляющаяся в сторону выхода…
Образы, которые я не забуду никогда.
После. За отчаянием пришла Боль. Острая словно лезвие ритуального клинка. Боль потери, ужаса и безысходности сковала в ледяные тиски разум и сердце, вытравила всё живое. Теперь я знаю, как агонизирует душа…
Он ничего не сказал и не сделал. Молча стоял и смотрел на меня, прожигая чёрным бесстрастным взглядом.
Мучительно долго.
Холодно.
Зло.
Равнодушно.
Я знала, что меня ждёт, но всё же должна была попытаться. Из последних сил заставила себя сползти с кровати и встать перед «разящим клинком» на колени.
— Пощади… — прошептала непослушными губами, глядя в бездушные глаза карателя.
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Бездонный пустой взгляд замер.
Чёрная коса — оружие возмездия и символ власти карателя — безжалостно мерцала в правой руке некроманта. Тело напряжённое, неподвижное. В глубине чёрных как ночь глазах сверкали золотистые всполохи.
Сколько длился наш немой диалог, я не знаю. Несколько секунд или целую вечность. Но вот он медленно прикрыл глаза, развернулся и, чеканя шаг, вышел в распахнутую дверь. Не обернулся и не произнёс ни единого звука.
Вернётся ли он сегодня или завтра? Мне неведомо.
Но в одном не сомневаюсь — не отпустит.
Найдёт, чтобы завершить начатое…
В таком состоянии и положении меня обнаружил дядя, возвратясь домой из деревни. Невменяемую, дрожащую словно лист на ветру, лежащую на голом полу у кровати с дремавшей Фанни. Подхватил на руки и переложил на постель в спальне, укутав в тёплое одеяло.
— Эрия, девочка моя… — шептал он, осторожно ощупывая меня. — Что с тобой? Кто это сделал? … Ты вся замёрзла… Сейчас принесу здравника.
Он суетился вокруг меня, разогревал и растирал мои закоченевшие конечности, по ложечке вливал в сведённое судорогой горло горячий бодрящий отвар. Во рту горело от добавленной в напиток клюквенной настойки. Жар вспыхнул внутри, лавой растёкся по телу. Сжатые болью мышцы расслабились и на глазах вновь выступили слёзы.
Напоив горячим, дядя усадил меня к себе на колени и молча гладил по голове, не требуя объяснений. В поисках защиты и успокоения я прижалась к тёплой мужской груди, прикрыла глаза. Ласковое безмолвие тишины утешало, дарило поддержку, целебным бальзамом растеклось по израненному сердцу.
Вскоре согрелась, успокоилась и расслабилась в крепких надёжных объятиях. Сознание прояснилось, и я с благодарностью посмотрела на дядю Томаса, — единственного кто по — настоящему любит и искренне переживает за меня. Боль утраты не ушла, притупилась, отступив перед исцеляющей силой любви. Я понимала, что это временно. Теперь сжигающее чувство потери навсегда останется со мной, тяжёлым грузом опустится на дно памяти.
— Эрия… — выждав ещё немного, обратился ко мне дядя. — Объясни, что здесь произошло. Что с Фанни? Почему, когда я пришёл, ты была в ужасном состоянии? Я так перепугался… Девочка моя, объясни старику, что случилось…
Нехотя начала рассказ с того дня, как нашла в лесу раненого мужчину и привезла в наш дом, как обнаружила метку богини. Поведала об истории с оборотнями. Наконец перешла к утренней прогулке в лесу. Дядя понял, что для спасения девочки я применила дар дуала, на чём и была поймана. Единственное, что оставалось непонятным — почему Грэгори ушёл, не исполнив долг. Пересказав основные вехи нашего с Грэгом знакомства, я утаила главное и болезненное для себя — свои чувства к карателю, в которых я уже не сомневалась.
Вникать в мотивы поступков мага не было ни времени, ни желания. Проверять на практике никто не стремился. Выслушав мой сбивчивый рассказ до конца, дядя отчитал меня за наивность и доверчивость, за то, что не рассказала о встрече с карателем сразу. Тогда, возможно, не случилось бы того, что произошло этим утром. Никто не пострадал бы, и нам не пришлось бы убегать впопыхах. Как говорится «сделанного — не воротишь».
Собрались быстро. Дядя помог переодеться в тёплый, чистый дорожный костюм и влезть в седло, предварительно привязав сумки с поклажей. Силы ещё не до конца восстановились, но времени ждать не было. Пока я устраивалась поудобнее, настраиваясь на длительную изнуряющую поездку верхом, дядя отправил почтового клиренса семье Морис и запечатал дом заклинанием самоуничтожения.
Жалко и страшно расставаться с местом, ставшим родным, но принятые дядей меры необходимы. Моя беспечность послужила катализатором случившегося. Никаких сомнений, что обратно я не вернусь, независимо от результата нашего путешествие в столицу. Мне грустно, что всё так вышло, но мысль о спасённой Фанни согревает сердце. Сожалений нет. Наоборот, я больше не боюсь предстоящего ритуала, хочу пройти его как можно скорее и завершить слияние с источниками.
Я — маг — дуал и горжусь этим. Никто не убедит меня, что мой дар опасен для окружающих. Чем займусь после ритуала и куда направлюсь, я пока не решила, но знаю одно — не откажусь от своей сути и предназначения — помогать всем людям без исключений. Я выбрала путь.
Грэгори Стайн.
Не помню, как дотащился до номера… Сил хватило, только чтобы дойти до постели и рухнуть на покрывало не раздеваясь. Мгновенно провалился в беспамятство. Магическое истощение — штука неприятная и неумолимая. Ни отложить, ни договориться не получится, сносит как торнадо. Сколько проспал, не знаю, очнулся, когда за окном уже было темно, а на небе сверкали звёзды. Сапоги и плащ валялись на полу, значит, Верон заходил ко мне. Только друг прошёл бы через мои запирающие заклинания. Я приподнялся на постели и хмуро уставился на метку. Кожа на руке опухла и покраснела. Рисунок налился ярко — чёрным и слегка дымился излишками энергии. Кожа зудела и саднила.