В графитовом камзоле с богатым золотым шитьём, с аккуратно стриженными усами и бородой, сдержанный и предельно собранный он стоял у входа в гостиную и внимательно вглядывался в меня. Только лихорадочный блеск лазурных глаз выдавал бушевавшую внутри мужчины стихию.
Вот она — эта минута. Та самая, после которой моя прежняя жизнь оборвётся. Эрия Сол исчезнет в небытие, а на сцену войдёт Арисия — наследница рода Лофт и будущая правительница. Сердце бешено билось в груди. Я изо всех сил старалась сыграть новую для себя роль достойно. Не хватало ещё опозориться на глазах плотоядной семейки.
Не отводя прямого уверенного взгляда, я плавно поднялась с дивана, держась за руку Сайлоса, подошла к императору и опустилась в приветственном реверансе, почтительно склонив голову.
Дядя взял меня за ладони и потянул вверх.
— Поднимись, дитя. Негоже тебе преклонять передо мной колени.
— Ленард, что… — вновь попыталась вмешаться императрица, но император поднял руку, запрещая той говорить.
— Я собрал вас — мою семью в преддверии грядущего праздника Дня Единения, чтобы сообщить благую весть. — начал свою речь Ленард, обращаясь ко всем, кто находился в гостиной. — Сегодня наша семья воссоединится с утраченной волею судьбы восемнадцать лет назад важной частью своей души. Осколок, который отделился в результате злого умысла заговорщиков и предателей, вновь займёт законное место. Бесценный бриллиант в императорской короне — Арисия Эрия Лофт — единственная прямая наследница граса Сайлоса. Маг — дуал и будущая императрица. — торжественно объявил император и поцеловал мою ладонь. — Добро пожаловать домой, девочка!
После слов Ленарда на залу обрушилась потрясённая тишина. Было слышно, как падают, кружась, снежинки за окном, трещат дрова в недрах изразцовой печи, как прерывисто дышат ошарашенные новостью родственники.
— Благодарю, Ваше Величество! — тихо выдавила из себя, улыбнулась императору и повернулась лицом к собравшимся.
Оливер, оторвавшись от книги, поднялся с кушетки и задумчиво с ленивым интересом изучал мою фигуру. Патрик и Волд Строны, ухмыляясь, с предвкушением осматривали лица собравшихся. Вивьен словно курица на насесте бестолково хлопала глазками и смешно надувала пухлые щёчки. Фроза Крафт, сжавшись под колючим предостерегающим взглядом супруга, не сводила печальных глаз с дочери. Меган и Крэйси Марсоу раскалённым железом мысленно выжигали на моём теле клеймящие раны. Императрица, силясь осознать происходящее, пожирала меня бездонными золотистыми глазами, замерев в кресле словно восковая фигура. Талия Крафт открыто счастливо улыбалась. Тэмиан же смотрел на меня заинтересовано, с любопытством без какой — либо враждебности в глазах. Сайлос не сводил напряжённого взгляда с императора.
— В этот радостный, исторический вечер, я готов объявить о принятом решении, которого вы все давно от меня ждали.
Ошеломлённые, испуганные, торжествующие, предвкушающие, любопытные взгляды присутствующих сошлись в одной точке — на говорившем императоре. Не до конца понимая, о чём идёт речь, я тоже вопросительно посмотрела на стоявшего рядом дядю.
— Завтра вечером на балу по случаю празднования Дня Единения я объявлю о помолвке наследницы престола мага — дуала грэссы Арисии Эрии Лофт и тёмного мага наследника Великого рода кэра Тэмиана Крафта.
«Что— о— о— о— о?» — удивлённо пронеслось у меня в голове.
Ошеломлённая неожиданной новостью, повернулась, чтобы найти взглядом новоиспечённого навязанного вопреки желанию жениха. Тэмиан, не двигаясь, стоял на прежнем месте и пожирал меня горящим взглядом. Новость о помолвке, похоже, тоже стала для него сюрпризом, но в отличие от расстроенной и потерянной меня, мужчина казался довольным.
Встретившись со мной взглядом, он надменно и многообещающе улыбнулся.
[1] Touche (туше) — фехтовальный термин, обозначающий колющий удар, нанесённый в соответствии с правилами.
Глава 15. Между строк
Внимание! Глава содержит сцены насилия и натуралистические описания отношений сексуального характера.
Грэгори Стайн
Две недели беспрерывной погони. Холод. Грязь. Монотонный стук копыт по застывшей земле гулкой дробью отдавался в висках, вызывая приступы головной боли. Едкий дым костра въелся в кожу и пропитал насквозь одежду и волосы, забил носовые пазухи. Язык онемел от вкуса пресной горелой дичи и кипятка. Острые иглы ельника впивались в кожу даже через плотную ткань плаща, вызывая зуд и раздражение. Ведомые конечной благой целью мы стойко сносили тяготы службы и делали все, чтобы не спугнуть подлую мразь — изменника Родины и клятвопреступника. Держали дистанцию. Избегали мест скопления людей. Не приближались, но и не выпускали из виду. Когда же мы были готовы схватить беглеца, этот ублюдок погибает в пьяной драке в убогом придорожном трактире. Так примитивно просто. Собутыльники зарезали зарвавшегося чернокнижника как свинью. След оборвался. Никаких магических зацепок. Все затраченные усилия и время канули в гархову бездну.
Вызвали криминалистов и алхимиков, сами вернулись в Отряд, доложив по форме, оставили слепки ауры убитого.
— Хватит злиться, Грэг, не фони и без тебя тошно. Ты уже четвёртый день мрачнее ночи. Ребята найдут зацепку. Тоби ещё ни разу не подводил. Он же гений магического сыска! — Верон в форменном чёрном кителе небрежно развалился на диване, закинув ноги в тяжёлых ботинках на сиденье стула напротив, и лениво перекатывал между пальцев энергетический шар. — Мы найдём подонков, убивших твою мать.
— Ты наверно удивишься, но мне всё равно. — прохрипел я, не отрывая взгляда от игры солнечных бликов на стеклянной поверхности окна.
— В каком смысле? — озадаченно спросил он.
— Впервые за восемнадцать лет мне всё равно. Жажда мщения, что душила меня и не давала покоя, отступила. Я хочу найти виновных в смерти Сильвии, но сейчас меня терзает другое желание. Оно выжигает меня изнутри. — отвернувшись от окна, посмотрел на друга. — Я хочу найти её.
— Грэг, дружище, ты же знаешь — я с тобой, но сейчас это неудачная идея: надо закончить миссию. Кэр Дастиан не отпустит. Грядёт великое долгожданное событие. — добавил пафоса он. — Даже мой папаша не устоял и снизошёл до общения с неугодным родственником, поделившись животрепещущей новостью — завтра на балу император объявит о помолвке наследников первой линии. — Верон зло щёлкнул пальцами и шар исчез. — Сам понимаешь — это прекрасный повод заговорщикам вновь проявить себя. Безопасность монаршей семьи в приоритете.
— Здесь и без меня есть кому защитить императора. Я не Щит, а ищейка. — отмахнулся и отошёл к бару, чтобы плеснуть в бокал старого виски и немного согреться. Китель я снял и бросил на кровать, как только вошёл в спальню, оставшись в чёрной футболке с коротким рукавом и форменных брюках. Огонь в камине потух и в комнате было неуютно прохладно. — След оборвался. Зацепок нет. Как ищейка я бесполезен.
— А Талия? Ты о ней подумал? Уверен, что третье покушение она переживёт? — возмутился Верон, подставляя под узкое горло графина пустой гранёный бокал.
— Я уверен, что ты сделаешь всё возможное и невозможное, чтобы этого не произошло. Лучше тебя защитника ей не сыскать. — подмигнул другу и сделал большой глоток. Горло обожгло парами крепкого алкоголя.
— Польщён твоим доверием и убеждённостью в моих магических способностях, но вряд ли у меня будет такая возможность. — В отличие от меня друг не торопился, поднеся бокал к носу, медленно вдыхал насыщенный аромат кедра и молочного шоколада.
— Ты не понимаешь! — вспылил я. — Я крайне зол и раздосадован, что потратил две недели жизни на неудачные поиски, вместо того чтобы попытаться найти её. Защитить, уберечь. Это я виноват, что спугнул Эрию, вынудил покинуть безопасное место. Она так уязвима. Я не знаю, где она, что с ней. Угрожает ли ей опасность? У меня душа не на месте — не успокоюсь, пока не найду её.
— Она восемнадцать лет успешно скрывала тёмный дар, при этом затворницей не жила. Кроме того, у неё есть надёжный защитник. Беззащитной её точно не назовёшь. Не думаю, что она остро нуждается в твоей опеке, а вот встречи с тобой постарается избежать. — возразил Верон, устроившись на подоконник. Никогда не понимал привычки друга забираться повыше. Обычного стула или дивана было недостаточно. При любой возможности он либо задирал ноги вверх, либо сам взбирался на какое — нибудь возвышение.