– Да, это кажется возможным. – Помолчав, Пуаро спросил: – Не мог бы я побеседовать с вашими двумя детьми, которые тоже были на вечеринке?
– Конечно, хотя не знаю, что вы ожидаете от них услышать. Энн наверху делает домашнее задание, а Леопольд в саду собирает модель самолета.
Леопольд был крепким толстощеким мальчуганом, казалось полностью поглощенным своей моделью. Прошло некоторое время, прежде чем он обратил внимание на задаваемые ему вопросы.
– Ты ведь был там, не так ли, Леопольд? Ты слышал, что говорила твоя сестра? Что она сказала?
– Насчет убийства? – скучающим тоном осведомился мальчик.
– Да, – кивнул Пуаро. – Джойс сказала, что однажды видела убийство. Это в самом деле так?
– Конечно нет, – ответил Леопольд. – Это похоже на нее.
– Что похоже?
– Пускать пыль в глаза, – отозвался Леопольд, скручивая кусок проволоки и сосредоточенно сопя носом. – Джойс была глупой девчонкой. Она могла сказать что угодно, лишь бы на нее обратили внимание.
– Так ты думаешь, что она все это выдумала?
Леопольд посмотрел на миссис Оливер.
– Я думаю, она хотела произвести впечатление на вас, – сказал он. – Вы ведь пишете детективные истории, верно? Вот ей и хотелось, чтобы вы обратили на нее внимание больше, чем на других.
– Это также было бы на нее похоже? – спросил Пуаро.
– Конечно. Готов спорить, что ей никто не поверил.
– Ей действительно не поверили? Ты это слышал?
– Я слышал, что сказала Джойс. Беатрис и Кэти стали над ней смеяться. Они говорили, что это выдумка.
Больше из Леопольда не удалось ничего вытянуть. Они поднялись наверх, где Энн, выглядевшая старше своих шестнадцати лет, склонилась над столом, заваленным учебниками.
– Да, я была на вечеринке, – ответила она.
– Ты слышала, как твоя сестра говорила, что видела убийство?
– Да, слышала, но не обратила особого внимания.
– Тебе не показалось, что это правда?
– Конечно нет. Здесь давным-давно не было никаких убийств.
– Тогда почему, ты думаешь, Джойс могла такое заявить?
– О, ей нравится выставлять себя напоказ... я хотела сказать, нравилось. Однажды она придумала целую историю о путешествии в Индию. Мой дядя ездил туда, и она притворилась, будто сопровождала его. Многие девочки в школе ей поверили.
– Значит, ты не припоминаешь, чтобы здесь происходили какие-нибудь убийства в последние три или четыре года?
– Разве только самые обычные – те, о которых каждый день читаешь в газетах, – ответила Энн. – Да и то не в Вудли-Коммон, а в основном в Медчестере.
– Кто, по-твоему, убил твою сестру, Энн? Ты должна знать ее друзей и тех, которые ее не любили.
– Не могу представить, кому понадобилось ее убивать. Очевидно, какому-то чокнутому. Больше просто некому, верно?
– А был кто-нибудь, кто с ней поссорился или не ладил?
– Вы имеете в виду, был ли у нее враг? По-моему, это глупо. Никаких врагов не бывает – просто есть люди, которым вы не нравитесь.
Когда они уходили, Энн добавила:
– Мне не хочется плохо говорить о Джойс, когда она умерла, но она была ужасной лгуньей. Хотя Джойс моя сестра, но это чистая правда.
– Мы достигли прогресса? – осведомилась миссис Оливер, когда они вышли из дома.
– Никакого, – ответил Пуаро и задумчиво промолвил: – Это любопытно.
Миссис Оливер выглядела так, как будто была с ним не согласна.
ГЛАВА 8
Было шесть вечера. Сидя за столом в «Пайн-Крест», Эркюль Пуаро положил в рот кусок сосиски и запил его чаем. Чай был слишком крепкий, зато сосиски оказались приготовленными отменно. Пуаро с признательностью посмотрел на миссис МакКей, склонившуюся над большим коричневым чайником.
Элспет МакКей не походила на своего брата. Она была тонкой как щепка. Старшего инспектора Спенса напоминали разве только чеканные линии подбородка и глаза на худощавом лице, взиравшие на мир проницательным, оценивающим взглядом. «На здравый смысл и суждения их обоих можно смело положиться, – думал Пуаро, – хотя они и будут выражать эти суждения по-разному: старший инспектор – медленно и тщательно, словно в результате долгих размышлений, а миссис МакКей – резко и быстро, как кошка бросается на мышь».
– Многое зависит от характера этой девочки, Джойс Рейнольдс, – сказал Пуаро. – Это озадачивает меня более всего. – Он вопрошающе взглянул на Спенса.