– Вы необычный молодой человек, – задумчиво произнес Пуаро. – Весьма самонадеянный.
– Возможно.
– Однако то, что вы здесь создали, по-настоящему прекрасно. Вы вдохнули жизнь и красоту в грубые камни, добываемые ради прозаических, промышленных целей; к тому же вам хватило воображения найти для этого средства. Примите поздравления старого человека, приближающегося к завершению своей деятельности.
– Однако в данный момент вы продолжаете ее.
– Значит, вам известно, кто я? – Пуаро был доволен – ему нравились люди, знающие, кто он такой. Он опасался, что в нынешнее время многие этого не знают.
– Здесь уже практически всем известно, что вы идете по кровавому следу. В маленьких городках новости распространяются быстро. Вас привела сюда другая знаменитость.
– А, вы имеете в виду миссис Оливер.
– Ариадну Оливер – автора бестселлеров. Все жаждут с ней побеседовать, узнать, что она думает о студенческих волнениях, социализме, платьях, которые носят девушки, внебрачном сексе и других вещах, не имеющих к ней никакого отношения.
– Да-да, это весьма плачевно, – кивнул Пуаро. – От миссис Оливер они могут узнать лишь то, что она любит яблоки. Об этом известно уже добрых двадцать лет, но она все еще повторяет это с любезной улыбкой. Хотя боюсь, что теперь яблоки ей разонравились.
– Вас привели сюда яблоки, не так ли?
– Яблоки на вечеринке в Хэллоуин, – ответил Пуаро. – Вы присутствовали на ней?
– Нет.
– Вам повезло.
– Повезло? – В голосе Майкла Гарфилда слышалось нечто похожее на удивление.
– Быть гостем на вечеринке, где произошло убийство, – не слишком приятный опыт. Очевидно, вы его не испытывали, но повторяю, вам повезло, потому что... – Пуаро перешел на французский, – il y a des ennuis, vous comprenez?[8] Люди спрашивают вас о времени и датах, задают массу нескромных вопросов... Вы знали эту девочку?
– Да. Рейнольдсы здесь хорошо известны. Я знаю большинство местных жителей. В Вудли-Коммон все друг друга знают, хотя в различной степени. Некоторые находятся в дружеских или интимных отношениях, а некоторые просто знакомы.
– Что собой представляла эта Джойс?
– Она была... как это лучше выразить... незначительной. У нее был неприятный, пронзительный голос. Вот, пожалуй, и все, что я о ней помню. Я не слишком люблю детей – обычно они меня утомляют. Джойс, к примеру, говорила только о себе.
– Она была неинтересной?
Майкл Гарфилд казался слегка удивленным.
– По-видимому, – ответил он. – А что в этом необычного?
– По-моему, неинтересных людей редко убивают. Убийства происходят из-за корысти, страха или любви. Каждый выбирает свое, но каждому нужна причина... – Он оборвал фразу и посмотрел на часы. – Мне нужно идти – у меня назначена встреча. Еще раз примите мои поздравления.
Пуаро двинулся дальше, осторожно шагая по дорожке и радуясь, что не надел тугие лакированные туфли.
Майкл Гарфилд был не единственным, кого ему было суждено встретить в «Погруженном саду» в тот день. Спустившись на дно впадины, он обнаружил три дорожки, ведущие в разных направлениях. В начале средней дорожки на стволе поваленного дерева сидела девочка, поджидая его, о чем сразу же дала понять.
– Вы мистер Эркюль Пуаро, верно? – спросила она.
Ее голос был звонким, как колокольчик, а хрупкая внешность казалась гармонирующей с «Погруженным садом». Существо наподобие дриады или эльфа...
– Это мое имя, – ответил Пуаро.
– Я пришла вас встретить, – объяснила девочка. – Вы ведь идете к нам на чай, не так ли?
– К миссис Батлер и миссис Оливер? Да.
– Это моя мама и тетя Ариадна. – Она добавила с ноткой упрека: – Вы опаздываете.
– Прошу прощения. Я задержался поговорить кое с кем.
– Да, я вас видела. Вы говорили с Майклом, верно?
– Ты его знаешь?
– Конечно. Мы ведь давно здесь живем. Я знаю всех.