– И что же? – спросил Пуаро.
Он сел напротив Дональда Фрейзера. Из его глаз, устремленных на молодого человека, казалось, шли гипнотизирующие лучи.
– Мне было стыдно за свою подозрительность, – продолжал юноша. – И все-таки... я что-то подозревал. Мне захотелось пойти на пляж и последить за Бетти, когда она выйдет из кафе. Я пошел туда, но потом понял, что это невозможно. Бетти могла увидеть меня и рассердиться. Она сразу поняла бы, что я шпионю за ней.
– Что же вы сделали?
– Поехал в Сент-Леонард. Добрался туда около восьми часов. Стал наблюдать за автобусами – не приедет ли она. Но ее все не было...
– А потом?
– Я... Я потерял голову. Я был убежден, что она с каким-то мужчиной. Может быть, думал я, он увез ее на своей машине в Гастингс. Я поехал туда. Заглядывал во все отели и рестораны, бродил у подъездов кинотеатров, пошел на пристань... Какое это было идиотство! Ведь если бы даже она приехала туда, я вряд ли встретил бы ее, и кроме того, этот мужчина мог увезти ее вовсе не в Гастингс, а в десятки других мест.
Дональд замолчал. Как ни был точен и внешне бесстрастен его рассказ, чувствовалось, какое слепое отчаяние, растерянность и гнев владели им в тот вечер.
– В конце концов я бросил поиски и вернулся, – продолжал он.
– В котором часу?
– Не знаю. Я шел пешком, так что, вероятно, попал домой около полуночи или даже позже.
– В таком случае...
Дверь кухни отворилась.
– А, вот вы где! – сказал инспектор Келси.
Инспектор Кроум протиснулся вперед и метнул взгляд на Пуаро, а затем на двух незнакомых ему людей.
– Мисс Меган Барнард и мистер Дональд Фрейзер, – представил их Пуаро. – А это – инспектор Кроум из Лондона. – Повернувшись к инспектору, он добавил: – Пока вы вели расследование наверху, я тут побеседовал с мисс Меган и мистером Фрейзером, надеясь, что, может быть, они прольют свет на интересующее нас дело.
– Ах вот как! – проговорил инспектор Кроум, чье внимание, очевидно, было обращено не на Пуаро, а на Меган и Дональда.
Пуаро вышел в коридор. Когда он проходил мимо инспектора Келси, тот по-дружески спросил:
– Раскопали что-нибудь?
Но его коллега обратился к нему, и он не дождался ответа Пуаро.
Я последовал за моим другом.
– Вы отметили что-нибудь интересное в этой истории, Пуаро? – спросил я.
– Только удивительное великодушие убийцы, – ответил он.
У меня не хватило духу признаться, что я совершенно не понял, о чем он говорит.
Глава 13
КОНФЕРЕНЦИЯ
Конференции!
Значительная часть моих воспоминаний о деле Эй-Би-Си связана с ними.
Конференции в Скотленд-Ярде, в квартире Пуаро, официальные конференции, неофициальные...
То совещание, о котором я сейчас буду говорить, было посвящено вопросу, следует ли публиковать материалы, связанные с анонимными письмами.
Убийство в Бексхилле, естественно, привлекло гораздо большее внимание, чем андоверское дело. В нем было больше возбуждавших интерес обстоятельств, чем в первом преступлении. Начать с того, что жертвой оказалась хорошенькая молодая девушка. К тому же убийство произошло на модном морском курорте.
Подробности сообщались полностью и, с теми или иными необходимыми изменениями, повторялись ежедневно. Справочник «Эй-Би-Си» получил свою долю внимания. Мнение большинства сводилось к тому, что он был куплен убийцей в Бексхилле и поэтому представляет собой важный след для разыскания преступника. Справочник также показывал, что убийца приехал из Лондона и собирался вернуться туда же.
В кратких отчетах об андоверском деле железнодорожный справочник вовсе не упоминался, так что вряд ли публика могла заподозрить связь между обоими преступлениями.
– Мы должны решить, какой тактики будем придерживаться, – говорил начальник уголовной полиции. – Вопрос в том, что сулит больший успех. Не сообщить ли все факты общественности, призывая ее к сотрудничеству? В конце концов, это будет объединение нескольких миллионов людей, которые будут искать одного безумца...
– Он вовсе не будет похож на безумца, – вставил доктор Томпсон.
– ...будут искать покупателя справочника «Эй-Би-Си» и так далее. С другой стороны, мне кажется, есть преимущество и в том, чтобы работать, так сказать, втемную. Пусть преступник не знает, что нам известно. Беда лишь в том, что он это уже знает: своими письмами он сам умышленно привлекает наше внимание к своей особе. Ну, что скажете, Кроум?