– Вы – хороший свидетель. Ну, а позднее, в саду или по дороге на почту?
– Садовник поливал цветы. По дороге на почту? Чуть не наехал на велосипедистку. Какая-то дура виляла вправо и влево и кричала что-то своему приятелю. Пожалуй, это все.
Пуаро обратился к Торе Грей:
– Ну, что скажете вы, мисс Грей?
Тора ответила ровным, уверенным голосом:
– Утром я разбирала корреспонденцию вместе с сэром Кармайклом. Поговорила с экономкой. Потом писала письма и, кажется, немного вышивала. Мне трудно вспомнить – это был самый обыкновенный день. Я рано легла спать.
К моему удивлению, Пуаро больше ее не расспрашивал. Он обратился к Меган:
– Мисс Барнард, не можете ли вы припомнить тот день, когда вы в последний раз видели сестру?
– Это было недели за две до ее гибели. Я приехала домой на субботу и воскресенье. Была чудесная погода, и мы отправились в плавательный бассейн в Гастингсе.
– О чем вы разговаривали?
– Я сказала ей, что я думаю о ее поведении.
– А еще? О чем говорила она?
Девушка нахмурилась, напрягая память.
– Она говорила, что у нее туго с деньгами: перед этим она купила себе несколько летних платьев и шляпку. Немного говорила о Доне... Потом еще сказала, что терпеть не может Милли Хигли – девушку, с которой она работала в кафе. Потом мы подшучивали над мисс Меррион, хозяйкой кафе. Больше я ничего не могу вспомнить.
– Не упоминала ли она о каком-нибудь мужчине, с которым у нее было назначено свидание? Прошу прощения, мистер Фрейзер.
– Мне она об этом не сказала бы, – коротко ответила Меган.
Пуаро повернулся к рыжеволосому молодому человеку с квадратным подбородком.
– Мистер Фрейзер, мне хотелось бы, чтобы вы тоже перенеслись мыслью в прошлое. Вы говорили мне, что в тот роковой вечер пошли в кафе. Вашим первоначальным намерением было ждать там и следить за Бетти Барнард, когда она выйдет из кафе. Не вспомните ли вы, кого вы видели, когда стояли там.
– Мимо меня проходило множество народу. Я не запомнил ни одного лица.
– Простите, но стараетесь ли вы вспомнить? Ведь как бы ни были заняты мысли, глаза невольно видят все вокруг, видят бессознательно, но точно.
– Я никого не помню, – упрямо повторил юноша.
Пуаро вздохнул и обратился к Мэри Драуэр:
– Вы, вероятно, получали письма от тетушки?
– Да, сэр.
– Когда пришло последнее письмо?
Мэри задумалась.
– За два дня до убийства, сэр.
– Что она писала?
– Писала, что ее «старый черт» опять приставал к ней, но не получил от нее ни шиша... простите за выражение, сэр! Еще она напоминала, что ждет меня в среду – у меня был выходной день, сэр, – и что мы пойдем в кино. Это был мой день рождения, сэр...
Вероятно, воспоминание об ожидавшем ее скромном развлечении внезапно вызвало у Мэри слезы. Она подавила рыдание и тут же попросила извинить ее:
– Простите меня, сэр! Я не хочу быть такой глупышкой. Слезами горю не поможешь. Я только вот подумала о ней... и как мы ждали этого дня... Вот я и расстроилась, сэр!
– Я понимаю, что вы чувствуете, – сказал Франклин Кларк. – Именно мелочи больше всего выбивают нас из колеи, особенно если они напоминают о развлечении или о подарке – о чем-нибудь веселом, радостном... Помню, я как-то видел женщину, попавшую под машину. Только что перед этим она купила себе туфли. Она лежала на земле, а рядом с ней – порванная коробка, из которой выглядывали такие трогательные туфельки на высоких каблучках... Вот это меня больше всего взволновало!
– Это верно, ах как это верно! – заговорила Меган с внезапной теплотой в голосе. – То же самое было у нас, когда умерла Бетти. Как раз в тот день мама купила ей в подарок чулки. Бедная мама! Она была совсем разбита. Когда я приехала, она плакала над этими чулками и все говорила: «Я их купила для Бетти... Я их купила для Бетти... а она их даже не видела!»
Голос Меган слегка дрогнул. Она наклонилась вперед, глядя на Кларка. По-видимому, в них вспыхнуло взаимное сочувствие – они были товарищами по несчастью.
– Я понимаю, – сказал Кларк. – Я хорошо вас понимаю. Такие вот мелочи тяжелее всего вспоминать.
Дональд Фрейзер беспокойно заерзал на стуле. Тора Грей переменила разговор.
– Не составить ли нам какой-нибудь план на будущее? – спросила она.
– Разумеется, – Франклин Кларк перешел на прежний деловой тон. – Я думаю, когда наступит нужный момент, то есть когда придет четвертое письмо, нам надо будет объединить силы. Может быть, пока каждый из нас попытается действовать в одиночку. Не знаю, есть ли какие-нибудь вопросы, которые, с точки зрения мосье Пуаро, заслуживают расследования?