– Вы слышали об анонимном письме, полученном мосье Пуаро? – спросил он.
– Я на днях показывал его Гастингсу, – ответил за меня Пуаро.
– Да, да! – воскликнул я. – Совсем из головы вон! Постойте... Какое там было указано число?
– Двадцать первое, – сказал Джепп. – Потому-то я и зашел сюда. Двадцать первое было вчера, и просто из любопытства я вечером позвонил в Андовер. Будьте уверены, письмо – чистая мистификация! Там ничего не случилось. Выбита витрина магазина – мальчишка бросил камнем, и задержаны двое пьяных – вот и все происшествия. Так что на этот раз наш бельгийский друг зря поднял тревогу.
– Откровенно говоря, у меня гора с плеч свалилась, – признался Пуаро.
– А вы изрядно поволновались, – с теплым чувством продолжал Джепп. – Бог с вами! Да мы в полиции ежедневно получаем десятки таких писем! Их пишут люди, которым нечего больше делать и у которых не все дома. Они ничего дурного не замышляют. Просто так развлекаются.
– В самом деле, глупо, что я так всполошился! – сказал Пуаро. – Принял кукушку за журавля.
– За ястреба, вы хотели сказать, – заметил Джепп.
– Pardon?[11]
– Ничего, вы спутали две поговорки. Ну, мне пора. У меня тут поблизости дельце: укрывательство похищенных ценностей. Хотел по дороге забежать и успокоить вас. Очень жаль, что ваши «серые клеточки» на этот раз трудились напрасно!
С этими словами и новым взрывом смеха Джепп удалился.
– Он не изменился, наш добрый Джепп! – заметил Пуаро.
– Да, он, как всегда, грубоват... Ни малейшего чувства юмора... Он из тех, кто хохочет, когда вытаскивают стул из-под человека, который собирается сесть.
– Над этим многие смеются.
– Глупейшая шутка!
– Безусловно. Особенно с точки зрения тех, кто садится.
– В общем, – сказал я, – мне даже жаль, что дело с анонимным письмом окончилось ничем.
– Признаю свою ошибку, – ответил Пуаро. – Мне казалось, что в этом письме есть какой-то особый душок, а оказывается, все это просто глупость. Увы! Я становлюсь стар и подозрителен, как слепой пес, который рычит, хотя поблизости никого нет.
– Значит, если вы хотите, чтобы я сотрудничал с вами, нам придется поискать другие «сливки» преступлений! – со смехом сказал я.
– Запомнили мое выражение? А что бы вы выбрали, если бы преступление можно было заказать по карточке, как обед в ресторане?
Я подхватил шутку:
– Подумаем! Давайте посмотрим меню. Ограбление? Подделка документов? Нет, это вегетарианские блюда. Мне подайте убийство – сочное и, конечно, с гарниром. Кто же будет жертвой? Мужчина или женщина? Я думаю, мужчина. Какая-нибудь важная шишка. Американский миллионер, премьер-министр или владелец газеты. Место преступления? Что вы думаете об уютном старинном кабинете? Более подходящей обстановки не найти. А оружие? Ну, это может быть диковинный кривой кинжал или тупое орудие, например, небольшой каменный идол.
Пуаро вздохнул.
– Да, само собой разумеется, – продолжал я, – есть еще яд, но с ним запутаешься в технических подробностях, или револьверный выстрел, ворвавшийся в тишину ночи. Потом там должна быть красивая девушка или лучше две девушки...
– С каштановыми волосами, – пробормотал мой друг.
– Да. Одну из них подозревают, конечно, несправедливо, и между ней и ее поклонником происходит размолвка. Ну, разумеется, должны быть и другие подозреваемые лица: старуха, смуглая и зловещая, и еще друг или соперник убитого, и молчаливый секретарь, о котором «ничего не известно», и жизнерадостный мужчина с грубоватыми манерами, и парочка уволенных слуг, и еще болван сыщик, вроде Джеппа, и... и... пожалуй, что все.
– Так вот каковы, по-вашему, «сливки»?
– Кажется, вы не одобряете моего меню?
Пуаро с жалостью поглядел на меня.
– Вы очень мило охватили в своей характеристике почти все детективные романы, какие когда-либо были написаны.
– Ну, а что бы заказали вы?
Пуаро закрыл глаза и откинулся в кресле. Его голос стал мягким, как мурлыканье кошки.
– Очень простое преступление. Без особых осложнений. Преступление в спокойной домашней обстановке... без всяких страстей, очень интимное...
– Как преступление может быть интимным?
– Предположим, – мурлыкал Пуаро, – что четверо играют в бридж, а пятый, оказавшийся лишним, сидит в кресле у камина. В конце вечера выясняется, что человек у камина мертв. Один из четырех игроков убил его, когда был выходящим. Остальные, увлеченные игрой, ничего не заметили. Вот это преступление! Кто из четырех?