– Да. Я уверен, что он даже не понял, о чем идет речь. – Я ожидал, что Пуаро будет разочарован, но он, напротив, очень обрадовался моим словам и сказал, что надеялся именно на такую реакцию Лоренса.
Гордость не позволяла мне задавать никаких вопросов, а Пуаро тем временем переключился на другую тему.
– Почему мадемуазель Синтия отсутствовала сегодня за обедом?
– Она в госпитале. С сегодняшнего дня мисс Мердок снова работает.
– Какое трудолюбие. А какая красавица! Мадемуазель Синтия словно сошла с одной из тех картин, которые я видел в Италии. Кстати, мне бы хотелось посмотреть ее госпиталь. Как вы думаете, это удобно?
– Уверен, что она обрадуется вашему приходу. Вы получите большое удовольствие, это очень интересное место.
– Мисс Синтия ездит в госпиталь ежедневно?
– Нет, по средам она отдыхает, а по субботам успевает приехать сюда на обед. Остальные дни Синтия полностью проводит в госпитале.
– Постараюсь не забыть ее расписание. Да, Гастингс, женщинам сейчас приходится много работать. Между прочим, она производит впечатление очень умной девушки, как вы считаете?
– Безусловно, к тому же мисс Мердок пришлось сдать довольно сложный экзамен.
– Конечно, ведь у нее очень ответственная работа. Наверное, в госпитале много сильнодействующих ядов?
– Конечно, я их даже видел. Они хранятся в маленьком шкафчике. Синтии и ее коллегам приходится быть очень осторожными, и каждый раз, выходя из кабинета, она забирает ключ от шкафчика с собой.
– Этот шкафчик стоит возле окна?
– Нет, у противоположной стены, а что?
– Да ничего, просто интересно.
Мы подошли к коттеджу «Листвейз».
– Зайдете? – спросил Пуаро.
– Нет, уже поздно. К тому же я хочу возвратиться другой дорогой, через лес, а она немного длиннее.
Стайлз окружали удивительно красивые леса. После широких аллей парка так приятно было неспешно шагать по узкой лесной дорожке, прислушиваясь к шороху деревьев и тихому щебетанью птиц. Пройдя немного, я сел отдохнуть под старым буком. В эти минуты все люди казались мне добрыми и праведными. Я даже простил Пуаро его глупое секретничанье. В душе моей воцарился покой. Я зевнул.
Я вспомнил о преступлении, и оно показалось мне нереальным и далеким.
Я снова зевнул.
Возможно, подумал я, никакого преступления не произошло. Конечно, это был всего лишь дурной сон. Правда заключалась в том, что Лоренс убил Альфреда Инглторпа крокетным молотком. Ну, и зачем Джону поднимать столько шума и кричать: «Говорю тебе, я не потерплю этого!»
Я вздрогнул и проснулся.
И тут же понял, что оказался в весьма неловком положении. Футах в двенадцати от меня лицом друг к другу стояли Джон и Мэри Кавендиш и явно ссорились. Столь же явно они не подозревали о моем присутствии. Прежде чем я успел пошевелиться и заговорить, Джон повторил слова, разбудившие меня:
– Говорю тебе, Мэри, я не потерплю этого.
– А есть ли у тебя хоть малейшее право осуждать меня, – спокойно ответила миссис Кавендиш.
– Мэри, начнутся сплетни! Маму только в субботу похоронили, а ты уже разгуливаешь под ручку с этим типом.
Она пожала плечами.
– Ну, если тебя беспокоят только сплетни, тогда все в порядке!
– Нет, ты меня не поняла. Я сыт по горло этим типом. К тому же он польский еврей!
– Примесь еврейской крови еще не самая плохая вещь. Во всяком случае, это лучше, чем чистая кровь, текущая в жилах породистых англосаксов и делающая их, – она посмотрела на Джона, – вялыми и бесстрастными тупицами.
Глаза Мэри сверкали, но голос был ледяным. Джон густо покраснел.
– Мэри!
– Да? – отозвалась она тем же тоном.
В его голосе уже не слышалось просящих ноток.
– Насколько я понял, ты и дальше собираешься встречаться с Бауэрстайном вопреки моей настойчивой просьбе?
– Если захочу.
– Ты идешь против меня?
– Нет. Просто я считаю, что ты не имеешь права критиковать мои поступки. Разве у тебя нет знакомых, против которых я бы возражала?
Джон отступил назад, кровь медленно отливала от его лица.
– О чем ты говоришь? – неуверенно проговорил он.
– Вот видишь, – спокойно сказала Мэри. – Ты и сам понимаешь, что у тебя нет права указывать мне, кого выбирать в друзья!
Джон умоляюще взглянул на жену.
– Нет права? Мэри, неужели наша... – Голос его задрожал, и он попытался притянуть ее к себе. – Мэри!
Мне показалось, что на мгновение в ее глазах появилась какая-то нерешительность. Лицо миссис Кавендиш смягчилось, но она резко отстранилась от Джона.