Наконец леди Шевеникс-Гор взяла на себя инициативу, если это можно было так назвать. Ее поведение было чрезвычайно неуверенным.
– Снелл, – сказала она, – ваш хозяин...
Она не закончила предложения, выжидательно глядя на дворецкого.
Снелл, который, очевидно, привык к такой манере хозяйки получать информацию, ответил на невысказанный вопрос:
– Сэр Жерваз спустился вниз в пять минут восьмого, миледи, и направился прямо в кабинет.
– О, я понимаю. – Рот ее был по-прежнему открыт, взгляд устремлен куда-то вдаль. – Вам не кажется... в смысле... что он слышал гонг?
– Я думаю, он должен был слышать, миледи, ведь гонг находится прямо рядом с дверью кабинета. Я, конечно, не знал, был ли сэр Жерваз еще в кабинете, иначе сказал бы ему, что ужин подан. Может, мне пойти сказать ему сейчас, миледи?
Леди Шевеникс-Гор с откровенным облегчением схватилась за это предложение.
– О, благодарю вас, Снелл. Да, пожалуйста, скажите ему. Конечно.
Когда дворецкий вышел, она сказала:
– Снелл – настоящее сокровище. Я полностью полагаюсь на него. Не знаю, что бы я делала без Снелла.
Кто-то что-то сочувственно пробормотал, но никто ничего не сказал. Эркюль Пуаро, глядя с внезапно обострившимся вниманием на эту полную людей комнату, понял, что все до единого напряжены. Он быстро пробежался по ним взглядом, наскоро классифицируя их. Двое пожилых мужчин, один с солдатской выправкой, который только что говорил, и второй – худой, прижимистый, седой, с крепко сжатыми губами юриста.
Двое молодых – очень разного типа. Один, с усами и сдержанно-надменным видом, был, как предположил Пуаро, племянником сэра Жерваза, конногвардейцем. Второго, с гладкими зачесанными назад волосами и довольно откровенной стильной миловидностью, сыщик отнес к определенно более низкому социальному классу. Здесь также находились невысокая женщина средних лет, в пенсне, с умными глазами, и девушка с огненно-рыжими волосами.
В дверях появился Снелл. Манеры его были безупречны, но снова эта маска бесстрастного дворецкого не могла полностью скрыть беспокойства.
– Простите, миледи, но дверь заперта.
– Заперта?
Голос был мужской – молодой, встревоженный, с призвуком возбуждения. Говорил тот самый симпатичный молодой человек с зализанными назад волосами. Он торопливо вышел вперед:
– Может, мне пойти посмотреть?..
Но Эркюль Пуаро очень ненавязчиво перехватил руководство. Он сделал это настолько естественно, что никому не показалось странным, что только что приехавший чужак внезапно взял на себя командование в этой ситуации.
– Идемте, – сказал он. – Пойдемте к кабинету.
Затем он обратился к Снеллу:
– Будьте добры, проводите нас.
Снелл повиновался. Пуаро шел за ним по пятам, а следом, как овечки, потянулись остальные.
Снелл прошел через большой холл, мимо большого разветвленного изгиба лестницы, мимо огромных дедовских часов и алькова, в котором стоял гонг, и по узкому проходу, который заканчивался дверью.
Здесь Пуаро прошел вперед Снелла и подергал ручку. Она повернулась, но дверь не открылась. Пуаро тихонько постучал. Он стучал громче и громче. Затем, внезапно сдавшись, опустился на колени и заглянул в замочную скважину.
Наконец он медленно поднялся и обвел присутствующих взглядом. Лицо его было суровым.
– Джентльмены! – сказал Пуаро. – Эту дверь следует немедленно вскрыть!
По его указанию два молодых человека, высокие и крепкие, налегли на дверь. Это оказалось непростым делом. Двери в Хэмборо-Клоуз были солидными. Однако в конце концов замок поддался и дверь с деревянным треском распахнулась внутрь.
На мгновение все сгрудились в дверях, глядя на открывшуюся картину[32]. Свет был включен. С левой стороны комнаты стоял большой письменный стол – массивное сооружение из красного дерева. Не за столом, а сбоку от него, прямо спиной к вошедшим в кресле обмяк крупный мужчина. Голова его и верхняя часть тела накренились направо, правая рука бессильно свисала вниз. Прямо под ней на ковре лежал маленький блестящий пистолет...
Раздумывать было не о чем, картина представлялась ясной. Сэр Жерваз Шевеникс-Гор застрелился.
ГЛАВА 3
Несколько мгновений группа в дверях стояла неподвижно, не сводя глаз со зрелища. Затем Пуаро шагнул вперед. В то же мгновение Хьюго Трент хрипло сказал:
– Господи, старик застрелился!
Послышался длинный, судорожный вздох леди Шевеникс-Гор.
– О, Жерваз, Жерваз!
Пуаро резко бросил через плечо:
– Уведите леди Шевеникс-Гор. Тут уже ничего не поделаешь.
Пожилой мужчина с военной выправкой повиновался. Он сказал:
– Идем, Ванда. Идем, дорогая. Ты ничего не сможешь сделать. Все кончено. Рут, помоги матери.
Но Рут Шевеникс-Гор протиснулась в комнату и теперь стояла рядом с Пуаро, который склонился над жуткой обмякшей фигурой в кресле – над телом человека геркулесовского сложения с бородой викинга.
Она спросила низким, напряженным, странно сдавленным и глухим голосом:
– Вы уверены, что он... мертв?
Пуаро поднял взгляд.
Лицо девушки полыхало от какого-то чувства – явно сурово сдерживаемого и подавляемого, которое он не мог распознать. Это было не горе – казалось, что это нечто вроде полнейшего ужаса и возбуждения.
Маленькая дама в пенсне прошептала:
– Дорогая, ты не думаешь, что твою маму следует...
Рыжеволосая девушка вскричала высоким надрывным голосом:
– Так, значит, это была не машина и не пробка от шампанского! Мы слышали выстрел!
Пуаро повернулся к ним.
– Кто-то должен позвонить в полицию...
– Нет! – отчаянно выкрикнула Рут Шевеникс-Гор.
Пожилой мужчина с лицом юриста сказал:
– Боюсь, этого не избежать. Вы не возьмете это на себя, Бэрроуз? Хьюго...
Пуаро спросил высокого молодого человека с усами:
– Вы мистер Хьюго Трент? Мне кажется, было бы неплохо, чтобы все, кроме нас с вами, покинули эту комнату.
И снова его полномочий никто не оспаривал. Юрист вытеснил всех наружу. Пуаро и Хьюго Трент остались наедине. Молодой человек воззрился на него:
– Послушайте, кто вы такой? В смысле, я понятия об этом не имею. Что вы тут делаете?
Пуаро достал из кармана визитницу и выбрал карточку.
Хьюго Трент уставился на нее:
– Частный детектив? Ого! Конечно, я слышал о вас... Но я все равно не понимаю, что вы здесь делаете.
– Вы не знаете, что ваш дядя... он ведь ваш дядя, не так ли?
На миг Хьюго глянул на покойного.
– Старик-то? Да, он мой дядя. Все верно.
– Вы не знали, что он послал за мной?
Хьюго покачал головой. Затем протянул:
– Я не знал об этом.
В его голосе звучало какое-то трудноуловимое чувство. Глаза его казались застывшими и тупыми – такое выражение, подумал Пуаро, бывает хорошей маской в момент потрясения. Он тихо сказал:
– Мы ведь в Уэстшире? Я хорошо знаком с вашим главным констеблем, майором Риддлом.
– Риддл живет в полумиле от нас, – сказал Хьюго. – Он, вероятно, сам приедет.
– Это было бы очень кстати, – сказал Пуаро.
Он начал осторожно передвигаться по комнате. Затем отодвинул оконную штору и обследовал французские окна, пробуя открыть их. Те были закрыты.
На стене за столом висело круглое зеркало. Оно было разбито. Пуаро наклонился и поднял какой-то маленький предмет.
– Что это? – спросил Хьюго Трент.
– Пуля.
– Она прошла сквозь его голову и разбила зеркало?
– Похоже на то.
Пуаро скрупулезно положил пулю на то самое место, где подобрал ее. Затем подошел к столу. На нем лежали аккуратно сложенные в стопки бумаги. На кипе промокательной бумаги лежал листок с надписью «ПРОСТИТЕ», написанной неровным почерком печатными буквами.
32