— Вальтер? — тихо позвала она, предположив, что это он её выслеживает. Но никто не ответил, а спустя секунду что-то коснулось её ноги. Тома подпрыгнула и отшатнулась, ударившись о стену.
Снизу послышалось мяуканье Кеплера. Его голосовой переводчик молчал. Тома с облегчением присела и вытянула руку, собираясь погладить кота. Он толкнулся в её ладонь, но поймать себя не дал.
— Кеплер, ты что?
Кот выгнул спину, вновь потёрся о её ногу и, мяукнув, отбежал дальше по коридору. Она последовала за ним.
Кеплер увёл её в пространства корабля, где она раньше никогда не бывала, и исчез, как только Тома переступила порог большой каюты. Наполнявшие каюту магические энергии напомнили ей дома, в которых они с Саар останавливались в Сибири. Она замерла, как всегда, испуганная, но и немного заинтригованная. В голове мелькнуло, что здесь может жить адмирал Ганзориг.
— Тома, мы хотим с тобой поговорить, — произнёс Франц. — Наедине, без лишних ушей. Располагайся.
Внутренне сжавшись, она сделала несколько шагов и упёрлась коленками в кровать. Дверь за ней закрылась, щёлкнул замок.
— Сядь.
Братья оставались неподалёку, сидели в своём кресле, глядя на неё из угла. Тома осторожно присела на жёсткий матрас.
— Тебе понравилось в петле?
Вопрос застал её врасплох.
— Конечно, нет! На меня не подействовало лекарство!
— Хорошо. Ты видела вариант с нашей неудачей в петле или неудачей Кана на «Эрлике»?
Тома дала себе время подумать.
— Не видела.
— Отлично, — сказал Джулиус. — Ты не врёшь. Тогда следующий вопрос: состояние, которое было у тебя по ту сторону, не то же самое, что ты видела в своём трансе?
Ей пришлось снова ответить правду — нет, это было не оно.
— Не хочешь его описать?
— Я не могу. Я не знаю, что это, у меня нет нужных слов. Я даже не понимаю, хорошее оно или плохое.
Близнецы молчали. Она слышала, как они шевелятся в своём кресле, а потом Франц сказал:
— С тобой хочет кое-кто познакомиться. Не бойся. У него добрые намерения.
Спустя секунду она почуяла холодный и тонкий аромат с хвойным оттенком. К ней что-то приближалось, тихое и нестрашное. Аромат усилился, и её щеки коснулись прохладные пальцы.
От этого прикосновения по всему её телу прокатилась горячая волна, словно пламя по сухой степи. Ей стало жарко, душно, одежда внезапно показалась тяжёлой и грубой. Волшебные пальцы проследовали к шее, и Тома не смогла сдержать стона удовольствия. Они путешествовали дальше, и её сознание начало отключаться; в одно из возвращений она оказалась лежащей на кровати, однако в следующую секунду этот факт вылетел у неё из головы вместе с остальными мыслями. Всё её тело было охвачено блаженным ощущением физического удовольствия, наслаждением, сила которого возрастала, и Томе подумалось, что в какой-то момент она не выдержит и окончательно потеряет сознание.
Так и произошло. Но в этот миг её восприятие качественно изменилось. Сознание и телесные ощущения перестали быть единым целым; она как будто находилась внутри работающего механизма, и его работа больше на неё не влияла. Она жила сама по себе, а тело — само по себе. Её сознание плыло в живом океане, который всё про неё знал, любил её и был готов дать всё, что у него есть, рассказать любую сказку, дать любую игрушку. Наедине с океаном она чувствовала себя ребёнком, зная, что любая просьба будет выполнена. Но ей хотелось только одного — вечно качаться на этих волнах в окружении любви.
Скоро прошло и это. Сознание растворялось в океане, чтобы понять, каково это — быть океаном, — изнутри.
Братья наблюдали, как фамилиар склоняется над Томой, и по её реакциям знали, какие стадии она переживает. Духов, подобных Балгуру, мечтали вызвать многие, но отваживались единицы. Из сотканных заклинаний получались мирные, спокойные существа, прекрасные слуги, но вызывали их не ради хорошего кофе, а ради способности дарить наслаждение. У того, кто использовал духа чаще, чем организм восстанавливал силы после контакта — для чего требовались месяцы, — возникали необратимые и летальные изменения в структуре и работе нейронов и нейронных сетей.
Однако братья Морган, считавшие когда-то, что такой дух — самое простое решение их возможных будущих проблем, а кроме того, заинтригованные сочетанием смертельной опасности и удовольствия, призвали Балгура и начали экспериментировать. Они нашли зависимость глубины ощущений от связи духа с хозяином. Чем дольше он оставался с человеком, тем тоньше становились отношения, тем больше дух щадил человеческие силы и усмирял свой аппетит. Чтобы безопасно добраться до единства с океаном силы и не погибнуть в конце, им потребовалось почти десять лет.
Но девушку он должен был погрузить сразу, минуя промежуточные стадии и не растягивая процесс на долгие часы. Близнецы хотели увидеть её подлинную личность, ту, что скрывалась за защитой. Переживания не были универсальными и зависели от человека: они различались даже у братьев. Никто не знал, что вылупится из этого яйца, кто встанет с постели, когда Балгур закончит своё дело и прервёт контакт.
Фамилиар отстранился; его кожа приобрела тёмно-синий, почти чёрный оттенок. Он бросил взгляд на близнецов, опустился на пол и скользнул под кровать. Братья подъехали ближе.
На лице Томы сияла счастливая улыбка, бледная кожа порозовела. Джулиус с досадой отвернулся.
— Не хочу повторяться, но я тебя предупреждал, — сказал Франц.
— Всё равно это было не зря, — упрямо проговорил Джулиус.
— Учитывая, что мы прилично сократили ей жизнь?
— Дома всё восстановим.
— Если вернёмся.
Тома с трудом приподнялась на локтях.
— Ну как, это оно? Твоё ощущение из транса? — спросил Франц. Тома попыталась ответить, но не нашла в себе ничего похожего на слова. Тогда она кивнула, а её улыбка стала ещё шире.
— Тебе надо вернуться к себе и выспаться, — сказал близнец. — Всё, что ты чувствуешь, никуда не исчезнет. Это всегда будет с тобой.
— Как только я её увидела, то сразу поняла, что случилось, — говорила Саар. — Я знала людей, имевших с ними дело — очень недолго. Эти духи дарят наслаждение, но взамен отбирают жизнь.
— То есть это какое-то эротическое существо? — с сомнением произнёс Кан.
Саар покачала головой:
— Не веришь?
— Не верю, что братья держат такого примитивного духа. К тому же, вряд ли у них есть проблемы с сексуальной жизнью.
— Ты случаем не заметил, что они имеют некоторое отличие от нормальных мужчин? — осведомилась Саар. Кан усмехнулся.
— Они вполне нормальные мужчины. Для секса такое отличие не слишком важно. На их пути наверняка встречались женщины, которые хотели бы оказаться с ними в постели. Для кого-то это экзотика, а кто-то действительно мог ими увлечься. Но даже если они избегают сексуальных контактов, эротический дух им не нужен.
Саар смотрела на него, пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно. С её точки зрения, положить глаз на близнецов могла только полная неудачница.
— Когда этот дух к тебе прикоснётся, ты окажешься на вершине блаженства, но если не велишь ему разорвать контакт, умрёшь. Его прикосновение вызывает привыкание, как наркотик, и теперь с этим наркотиком познакомилась Тома.
— Система удовольствия — штука мощная, но это не о близнецах. Они и привыкание — две несовместимые вещи. А кроме того, зачем бы им понадобилось это делать?
— Не знаю. Может, они так развлекаются.
— Ты сама-то в это веришь?
Саар не верила, но других версий у неё не было.
— Ладно, — вздохнул он. — Откуда ты узнала о духе?
— Он был моей страховкой в петле, если бы что-то пошло не так. Братья просили переместить его и узнать, как он отреагирует на дополнительные измерения, Соседей и радиацию. Естественно, с ним было всё в порядке. Даже не шатало.
— Они тебе ничего о нём не рассказывали?
Саар не ответила. Внезапно ситуация представилась ей с другой точки зрения, и это новое видение вселяло куда большую тревогу, чем версия с развлечением.