— Убей её.
— Я не могу.
— Поразительно, — с заметной иронией сказал Фаннар. — Но я солидарен с тобой и тоже не хочу умирать. В ситуации, которая покажется мне критической, я не стану медлить и ждать, пока отреагируешь ты.
— Ладно, не жди. И оставим эту тему. — Кан покачал головой. — Если эта оранжевая штука — фрактал, и независимо от глубины погружения мы будем видеть только геометрические фигуры, чем это может быть?
— Чем угодно. Браной. Законом природы, который выражен Соседями. Ошибкой в коде вселенной и свидетельством того, что она — симуляция. Раной в ткани пространства-времени, которую нанёс «Эрлик»… Запусти зонд. Возьми пробы тумана. В начале пути это была вулканическая пыль, а здесь явно что-то другое.
Так он и сделал. В оранжевое небо взмыл маленький круглый зонд, но через четыре часа бесследно исчез, не сообщив ничего нового. Кан попытался взять пробы тумана и обнаружил, что здесь его частицы ведут себя иначе, чем на «Грифоне». Сцепленные фигуры дрейфовали по течениям неощутимых ветров, но как только он собирался поймать их, разлетались в разные стороны. Наконец, с большим трудом они поддались магии. Компьютер сообщил, что крупицы тумана — кристаллы, образованные красивыми необычными решётками. Кан обратился к физикам.
— Похоже на то, — сказал ему Гарет, — что это квазикристаллы пятого порядка, с симметрией икосаэдра. Обычно это металлические сплавы, и по идее они не должны летать.
Выяснив всё, что можно, Кан связался с близнецами, но те не захотели говорить с ним по коммуникатору и вызвали на «Грифон». Фрактальный туман их не удивил, хотя они так и не объяснили, чем это может быть
— Информации слишком мало, чтобы остановиться на какой-то версии. Продолжай наблюдать, — сказали они. — Проверь, как он реагирует на твои намерения. Узнай, сколько проходит после принятия решения, прежде чем фигуры начинают разлетаться.
Кан подозревал, что эти задачи нужны в основном для того, чтобы чем-то его занять — работа с туманом действительно отвлекала от людей и мыслей о вероятностях. Он оставался ночевать на «Эрлике», понимая, что сейчас Саар не будет ему рада, однако на третью ночь она пришла к нему сама, не сказав ни слова, и так же молча ушла под утро.
Кто-то смотрел на него: он чувствовал благожелательное присутствие, хотя не знал, чьё, и проснулся с приятным ощущением, будто побывал в доброй компании, где ему были рады. Несколько секунд Ганзориг лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь этим чувством. Потом сквозь веки пробился оранжевый свет, и адмирал вспомнил, что то же самое испытал в своей медитации на «Цзи То» — странное дружелюбное внимание аномалии.
Он сел и посмотрел в оранжевое небо. Вечером Кан рассказал ему всё, что узнал о тумане. Ганзориг столкнулся с новыми для себя явлениями и понятиями. «Ошибка кода, — думал он, разглядывая медленный дождь из геометрических фигур. — Вселенная как симуляция». Это было слишком фантастично, несмотря на объяснения Кана, что на Земле гипотезу давно пытаются проверить экспериментальным путём. Симуляция или нет, Вселенная развивалась по своим законам, и «Эрлик» сделал что-то, что их нарушило.
Но история Томы, услышанная от Кана, поставила его в тупик. Он не разделял тревоги близнецов и тем более агрессивного настроя оборотня. Что плохого, если её дар направит события так, чтобы они вернулись на Землю? Никто не хочет оставаться в этом холоде и тьме, с мертвецами в трюме и двумя неизвестными, запершими себя на корабле. Они должны сделать то, зачем пришли, и убраться отсюда. Это место не для людей.
Близнецы начинали эксперимент с Вальтером, и Ганзориг отправился на «Грифон», оставив корабль на попечении Кана и ещё раз напомнив ему, чтобы тот держал себя в руках. Кроме Вальтера, в медотсеке были Ева и Саар. Братья наблюдали за происходящим по коммуникатору.
— Госпожа Саар погрузит тебя в транс, — сказал Джулиус переводчику. — Мы исходим из того, что твоё сознание совпадёт со своими отражениями или проекциями в остальных измерениях. Твоя основная задача — выяснить всё, что возможно, о Соседях или о тех законах, которые они воплощают. Надеюсь, тебе удастся вынести полезную информацию и передать её нам.
Никто не собирался предупреждать Вальтера, что в транс вводят боевым заклинанием. Когда Саар поднесла ладони к груди и повернула их к лежащему на кушетке переводчику, ослепительная молния ударила в его тело, и за тёмными пятнами, похожим на контуры горных пиков, что возникли в глазах Ганзорига после вспышки, он разглядел, как Вальтера окружило искристое сияние, пропавшее через несколько секунд.
— Скажете, когда он вернётся, — потребовал Франц и отключился.
— Это же боевое заклятье! — Ганзориг в изумлении посмотрел на женщин.
— Оно проверено, — с усмешкой ответила Саар. — Ничего с ним не случится.
— Вальтер пробудет там довольно долго, — добавила Ева. — Может быть, несколько часов. Мы вас позовём, когда он очнётся.
«Грифон» показался Ганзоригу вымершим. «Эрлик» тоже не мог похвастаться большим экипажем, но всё же там были Гарет и Юхан, которые таскали свои приборы в зал резонатора или сидели за компьютерами; были техники, следившие, чтобы в помещениях не появлялась новая плесень; был оборотень, который занимался телескопом, следил за выполнением поручений адмирала или просто бегал по кораблю в облике зверя ради собственного удовольствия. Но «Грифон» был пуст. Ганзориг попытался найти капитана Ормонда и отыскал лишь его помощника. Тот развёл руками — капитана сейчас редко видно, он всё больше общается по коммуникатору. Обойдя весь корабль, Ганзориг пришёл в аппаратную и встретил там только Мику.
— Да, здесь стало одиноко, — согласилась она. — Когда вы ушли туда, жизнь, можно сказать, замерла. Основные события происходят там.
— Почему братья не переедут на «Эрлик»?
— Они туда не слишком рвутся. До сих пор неизвестно, что там случилось. Здесь как-то спокойнее.
«Как в могиле», подумал адмирал.
— Я бы хотел с ними поговорить, — сказал он.
Близнецы пригласили его к себе. В отличие от остальных, побывавших в гостях у братьев Морган, их каюта не показалась ему экстравагантной, неуютной или зловещей. Он впервые увидел Балгура — тот стоял за спинами близнецов и смотрел на него внимательным кошачьим взглядом, — но счёл естественным наличие фамилиара, повидав в роли слуги куда более экзотических существ. Не найдя стула, Ганзориг сел на кровать. «Знают ведь, о чём я хочу говорить, — с неудовольствием подумал он. — Как же мы все предсказуемы». Разочарованный этой мыслью, он начал с другого.
— Если я правильно понимаю, оранжевое небо над «Эрликом» не такое безобидное, каким казалось до сих пор. Зонд пропал всего через несколько часов полёта. Кан высказался на этот счёт, но мне бы хотелось послушать вас. Корабль стоит прямо под этим… — он поискал нужное слово, — явлением.
— У нас нет окончательной версии, — ответил Франц. — В определённом смысле его природа фрактальна. Компьютер нашёл в нём самоподобия, повторяющиеся фигуры. На третьем цикле зонд пропал, потому что пространство искривляется, как раковина улитки, и сигнал рассеивается прежде, чем успевает дойти. Но физически зонд существует и будет двигаться, пока не кончится его заряд, или его не разорвёт гравитацией.
— Самоподобие? — переспросил Ганзориг. — Мне казалось, это лишь туман и геометрические фигуры.
— Человеческий глаз не замечает повторов — фигур много, а повторяющиеся структуры, которые они образуют, занимают много километров. С корабля вы видите сплошное оранжевое небо, но это иллюзия. Для наблюдателя дальние фигуры сливаются, их движение образует все эти нагромождения арок и цилиндров, но чем ниже, тем разреженнее выглядит туман, хотя он такой везде.
— Франц сказал, что у нас нет версий, — взял слово Джулиус. — Это не совсем так. У нас их несколько, хотя все они недоказуемы и даже несколько поэтичны. Что, конечно, не делает их менее вероятными.
— Ошибка кода, — подсказал Ганзориг.
Джулиус улыбнулся.
— Симуляция — забавный вариант, хотя сути она не меняет. Для жителей неважно, кто создал их вселенную, Бог или учёные сверхцивилизации. Изнутри результат выглядит одинаково.