Он, конечно, знал, и именно поэтому молча продолжал. Северин обладал такими необходимыми для учёного качествами как наблюдательность, умение делать выводы, а также применять свои знания на практике. Так что если в первые годы совместной жизни жена вила из него верёвки, пользуясь его страстной влюблённостью, то теперь роли несколько поменялись.
Мелисента жадно искала его губы, но он только дразнил её, опустив пушистые ресницы и талантливо изображая застенчивость, отворачивал лицо, пока вдруг не подхватил девушку на руки и не посмотрел прямо в глаза, после чего подарил жене долгий страстный и нежный поцелуй, один из тех, что гарантированно сводили её с ума. Теперь, когда из её голубых глаз было изгнано само воспоминание о каком-то Вильяме Ворлосе, а руки нежно оплетали его шею, Северин успокоился и поставил леди Эрлинг на землю.
– Хорошо, я не возражаю.
– А ты знаешь… – медленно сказала Мелисента, – мне как-то расхотелось. Поедем, может, домой?
Он улыбнулся.
– Давай проведём вечер здесь, а потом я поставлю личный портал, например, в одном из каменных кругов. И стену иллюзии. Когда соскучишься, просто войдёшь в него, со стороны ничего не будет заметно. Поиграть в повстанцев… тебя это, несомненно, развлечёт. Я не хочу лишать тебя такого удовольствия.
Мелисента обнимала его, лаская искрящимся взглядом.
– Я люблю тебя, Северин. Ты самый… самый потрясающий мужчина, которого только могла породить антитентура. А у нас таких вообще нет.
– Твой брат, кажется, так не считает, – весело поведал он ей. – Влад опять мной недоволен.
– Почему бы тебе не пригласить его сюда? На общем подъёме энтузиазма?
– Неплохая идея, – задумался маг. – Нам в самом деле есть над чем поработать.
– Однако, – приподнявшись на носочки, девушка потёрлась носом о щёку мужчины, – мы отвлеклись от чего-то более интересного…
Окрестности замка «Чёрный Дракон», 35 г. э. Леам-беат-Шааса
– Ба, Руш, да у тебя отличная библиотека, – заметил бывший пират, обозревая стеллажи.
– Занялся самообучением. Беру пример с тебя, Капитан, – Руш казался польщённым. – С тех пор, как ты нас бросил, мне флот как-то опротивел… так что я пробавляюсь наладкой торговых связей с отдалёнными мирами. Вот сейчас в этой дыре засел… Ой, прошу прощения у местных жителей! Я имел в виду большую удалённость от центра событий Галактики.
– Ещё кто кого бросил, – пробурчал Антар. – Или ты забыл, что Шнедригсон кричал мне вслед? Что он прекрасно обойдётся и без меня и… всё прочее?
Руш вздохнул.
– Эх, Капитан… да первый помощник молился на тебя, как на икону. Что он должен был чувствовать, когда ты заявил, что собрался осесть на планете? Да в тот же вечер, как ты ушёл, он напился как последний разнорабочий и лез ко всем со своими причитаниями, как же мы будем жить без тебя, пока Зорина не надавала ему оплеух и не загнала в каюту отсыпаться. Да, Зорина… с твоей стороны, Капитан, поступать так с девушкой было всё-таки некрасиво.
– Как это так?
– У неё на тебя были планы, а ты сделал ручкой и ушёл в сингулярность. Хоть бы открытку с Альфы Центавра прислал.
– В какую сингулярность? Да я был на её свадьбе. И с чего я обязан слать открытки навигатору, пусть и хорошему?
Руш снова вздохнул.
– Да она развелась, и пары рейдов не прошло. Эта красотка и замуж-то выходила тебе назло.
– Жаль. Мне её муж понравился. Весёлый парень. И связист прекрасный… мы с ним часов пять обсуждали проблему стабилизации сигнала при повышенном уровне солнечной активности.
– На свадьбе? Сердца у тебя нет, Капитан. Честное слово, я встречал киборгов более чутких, чем ты. Даже сомневались многие, человек ли ты вообще… Только когда Кирвин погиб…
Антар резко изменился в лице. Заметив это, Руш со всего размаха ударил себя по губам.
– Язык мой враг мой… Капитан! Ну прости. Мы все скорбим по нему… Но неужели ты всё ещё продолжаешь себя винить?
– Спасать корабль должен был я, а не мой бортинженер.
Бывший снабженец положил руку на его плечо. Ламберт, особенно сильно нахмурившийся перед этим, и даже закрывший глаза, вдруг сказал по-сивфски, но используя несколько неизвестных Камилле слов, явно из другого языка:
– А Кирвин смог бы вывести корабль из гравитационной ловушки?
– Конечно нет! – тут же вскричал Руш, обрадовавшись поддержке. – Никто не смог бы! Это был первый и, насколько мне известно, пока единственный случай, когда удалось выйти из жерла чёрной дыры. Он вошёл в учебники по космогации, но повторить его так никто и не решился. Или решился, да не смог… этого мы уже не узнаем.
– Тогда ты всё сделал правильно, – спокойно сказал Ламберт. – Ведь в противном случае он всё равно погиб бы, только вместе со всей командой.
– Я жалею не о том, что вывел корабль из ловушки, а о том, что туда попал, – резко сказал Антар. – Я сотни раз обдумывал потом варианты действий, варианты развития событий… но толку от этого!
– Это был несчастный случай, Капитан, – тихо сказал Руш. – Кто мог знать, что груз центарийцев взорвётся в трюме и своим излучением исказит сигналы навигационного оборудования?
– За любой случай в рейде несёт ответственность капитан, – сухо сказал бывший пират, – Особенно если этот случай несчастный. Мне вообще не следовало связываться с этими кишечно-полостными. Я же предупреждал, что пойду на сверхсветовой.
– Эм… Капитан, оставим прошлое в прошлом. Расскажи лучше, какими судьбами ты оказался здесь… и в обществе такой прекрасной дамы.
Руш отвесил Камилле поясной поклон, весело стрельнув глазами.
– Закатай губу. Она замужем.
– Неужели, Капитан! – расцвёл Руш.
– Не за мной, за ним, – кивок в сторону Ламберта, устало протирающего глаза. С непривычки поток информации, хлынувшей на него из сознания Антара, ошеломил. – А ты, кстати, делаешь успехи, – тихо сказал ему инженер. – Мы здесь для того, Руш, чтобы посетить несколько достопримечательностей в основном религиозного характера. Но коль уж речь зашла о торговле, – Антар достал из кармана самый мелкий алмаз. – Кто-то здесь таким занимается?
Руш повертел камень в руках.
– Прекрасный экземпляр! Большая трубка? Регулярные поставки?
– Для начала небольшая партия.
– Я узнаю. Но да, конечно, камнями всегда кто-нибудь занимается.
– Скажи-ка… а с антитентурой ты работаешь?
– Увы, Капитан… я сам здесь всего ничего. Пока только ближние звёздные, да и то… мир-то низкотехнологичный, при том достаточно агрессивный, хотя и поживиться здесь есть чем. Тот же уран. Сами они его почти не используют, для алхимии чуть-чуть, но это слёзы. Почти всё на экспорт идёт. Нефть вроде тоже есть, но её и вовсе не добывают. В основном я сейчас занимаюсь ремесленными изделиями, живописью, коллекционными украшениями и холодным оружием.
– Как у них сейчас с религией?
– Да как тебе сказать… как везде. Есть какие-то храмы, кто-то туда ходит. Наверное. Я не особо вдавался. На мне это пока не отражалось.
Тут Антар посмотрел на Ламберта.
– Руш, у моих спутников был сегодня длинный день, ты не посоветуешь нам гостиницу или что-то вроде того?
– Капитан! – обиделся снабженец. – Никуда я вас не пущу! У меня здесь столько комнат, что я не везде даже был. И слуг прорва, всё равно без дела сидят. Оставайтесь!
– Ладно, – легко согласился Антар, – тогда этих спать, им одной комнаты на двоих достаточно, а мы с тобой ещё потолкуем.
Окрестности замка «Чёрный Дракон», 375 г. от осн. Сообщества
Северин лежал на траве, заложив руки за голову, и грыз какой-то сочный стебелёк. Его жена сидела, полуоблокотившись о него, и щекотала ему лицо и грудь сорванной тут же метёлочкой. Маг изнеженно мурлыкал что-то себе под нос, любуясь супругой и наслаждаясь тёплым вечером уходящего лета.