– Давай, тогда, может, я сверху зайду, а ты снизу.
– Не-е-ет, – сузив глаза, Камилла следила за мужем, невозмутимо набиравшим высоту. – Он сейчас этого ожидает. Надо его отвлечь.
Глаза рыжей ведьмы горели азартом.
– Эй, мэтр! – воскликнула она, тоже поднявшись повыше. – Поймайте меня, если сможете!
Выражения глаз мага за зеркальными стёклами было не видно, но хищная ухмылка не обещала ничего хорошего. Медленно, но верно, он нагонял помело. Камилла пристроилась в ламинарный поток, который он оставлял за собой, и тоже стала уже настигать, когда Кайл, изображавший независимого наблюдателя, обошёл их группу по спирали и ринулся на Гестию. Она вовремя заметила его и резко ушла в сторону, но…
– Нет, только не к озеру, – крикнула Камилла и инстинктивно рванулась к союзнице, так что тоже резко потеряла высоту и плюхнулась в холодную воду.
Оба мужчины совершили изящную посадку на берегу и ударили друг друга по рукам.
– Отлично сработано, Кайл!
– Всегда к вашим услугам, мэтр.
С одинаковыми ухмылками на лицах они наблюдали, как девушки выбираются из воды, дрожа от холода. Стуча зубами, Гестия выпалила заклинание, и обе мгновенно просохли.
– Гляди, поле с ходу стабилизирует, – толкнул Ламберт Кайла локтём в бок. – Салему до неё как до луны.
Привлечённые шумом, несколько лошадей высунули любопытные морды из прибрежных зарослей. Ламберт жестом подозвал животных. Мужчины почти синхронно вскочили на лошадей и подхватили с земли каждый по девушке. И Камилла, и даже Гестия, вполне могли бы ехать самостоятельно, пусть даже и без сёдел, но акцентировать на этом внимание ни та, ни другая не стала. Камилла немедленно пристроилась у мужа на плече и блаженствовала, наслаждаясь его близостью, а Гестия вертела головой по сторонам, и её разметавшиеся кудри щекотали Кайлу лицо. Парень ей очень нравился. Помимо мужества, проявленного им в лагере Дорса, она оценила как отсутствие тщательно скрываемой за пренебрежением зависти, столь свойственной её коллегам-мужчинам, так и старательно замещаемого агрессией страха, присущего многим лишённым магических способностей людям.
– А этот ваш Салем почему не летает?
– Не знаю, – задумчиво ответил парень. – Не спрашивал. Вообще, он в последнее время стал меланхоличен и раздражителен, так что мы стараемся его лишний раз не трогать.
– С ним что-то случилось?
– Возможно. Он не особенно распространяется на эту тему. Но мне кажется, это из-за его работы по преобразованию стихий. С тех пор, как стал деканом в ВУ, хочет быстрее завершить диссертацию и считает, что Ламберт нарочно к нему придирается.
– А это не так?
– Нет, конечно. Просто каждый из них судит другого по себе. Ламберт – гениальный учёный, он получает удовольствие от самого процесса совершения открытий и проведения экспериментов, для него главное – постичь природу вещей. А для Салема – получить степень по диссертации, подписанной Леам-беат-Шаасом.
– Кажется, ты его недолюбливаешь. К мэтру ревнуешь, что ли?
– Да, я, пожалуй, переборщил… – смутился Кайл. – Он неплохой человек. И талантливый маг. Ещё года полтора назад мы были очень дружны. А потом он сделал кое-что… на мой взгляд некорректное. Я высказал ему своё мнение на этот счёт, Салем ответил, что я сопляк, лезущий не в своё дело. С тех пор мы пребываем в прохладных отношениях.
– И что же он такого натворил?
– Не уверен, что уместно об этом говорить, – неохотно отозвался Кайл. – Если хочешь, можешь сама у него спросить. Впрочем, не думаю, чтобы он стал пускаться с тобой в откровенности.
Вечером приехал Рогнар и привёз хозяину официальную депешу. Изучив её, тот задумчиво посмотрел на Гестию и изрёк:
– Я придумал тебе тему для работы. Как раз по профилю.
Рыжая бестия выжидающе посмотрела на руководителя. Ламберт пробежал пальцами по клавишам, вследствие чего орган, перед которым он сидел, выдал тревожную напряжённую музыкальную фразу.
– Искривление пространства, – торжественно сказал маг.
– Мэтр, но… ведь возможность существования искривлённых пространств это только гипотеза.
– Не гипотеза, а теория. А, как известно, нет ничего более практического, чем хорошая теория.
– Что случилось, дорогой? – спросила Камилла, обнимая мужа.
Он протянул ей бумагу.
– Они требуют, чтобы я сдал канцелярию своему преемнику в трёхдневный срок.
– Вот это наглость!
– Я тоже так считаю, – ответил Канцлер и мрачновато добавил: – Это моя канцелярия.
Вернец, 35 г. э. Леам-беат-Шааса
Кирпичное здание, уже несколько недель имевшее вид тёмный и потрескавшийся, в связи с нервозным состоянием, вызванным многочисленными попытками несанкционированного проникновения, при виде хозяина немедленно заблестело эмалированным фасадом и кокетливо украсилось зазеленевшим плющом.
– Я тоже рад тебя видеть, – с улыбкой сказал он и погладил массивную резную дверь.
Гестия широко распахнутыми от восторга глазами наблюдала за трогательной сценой воссоединения.
– Оно что, живое? – спросила она у стоящей рядом Камиллы.
– Строго говоря, нет. Например, насколько мне известно, размножаться оно не в состоянии. Но что канцелярия разумна, это факт. И характер у неё… своеобразный.
Оставив девушек снаружи, Канцлер исчез в недрах здания.
– Начинай, Гестия. Ему нужно будет какое-то время, чтобы её морально подготовить, но не думаю, что больше получаса. Она его просто обожает и доверяет безгранично.
Камилла приветливо помахала зданию рукой. Канцелярия в ответ подмигнула фонариком, висевшим над входом. Действительно, прошло минут двадцать, и из двери показалась седовласая голова.
– Ну как, всё готово?
– Мэтр, – дрогнувшим голосом произнесла Гестия, – может, вам безопаснее остаться снаружи?
– Глупости, – отрезал Канцлер. – Я не хочу, чтобы девочка нервничала.
Готовое к воплощению заклинание он, однако же, тщательно изучил.
– Всё в порядке. Жги.
Крепко зажмурившись, Гестия на одном дыхании выпалила давно уже отскакивавшую от зубов формулу.
Стивен Джиббенс, уже месяц как получивший должность канцлера Сивфской империи, наверное, в тысячный раз проклял своё назначение. Стоявший перед ним седовласый некромант, несмотря на свой средний рост, казался чиновнику огромным и угрожающим.
– Держите, – с нарочитым высокомерием Ламберт фон Штосс бросил связку ключей перед сжавшимся в комок под смеющимся взглядом серых глаз преемником. Стивен воровато поднял ключи и с ужасом посмотрел на своего предшественника. – Что вы застыли? Входите.
Очень медленно Джиббенс поднялся по четырём ступеням, стараясь запомнить каждую из них как последнее, что ему довелось видеть в жизни. И вставил ключ в замочную скважину.
Ничего не произошло. Стивен набрал в лёгкие побольше воздуха и повернул ключ. И всё ещё был невредим. Украдкой обернувшись, он увидел, что Канцлер (про себя он всё равно продолжал так его называть) стоит, сложив руки на груди, и с любопытством наблюдает за ним. Стивен толкнул дверь.
Перед ним оказался длинный тёмный коридор. Новый канцлер, зажмурившись и полусогнувшись, шагнул внутрь. Когда он решился открыть глаза, то обнаружил, что почти упирается носом в грудь некроманта, невозмутимо продолжающего стоять в той же позе. Испуганно вскрикнув, Джиббенс попятился назад, споткнулся на ступеньках и бросился в показавшийся ему укрытием коридор… чтобы снова предстать перед пугающей фигурой.
– У вас какие-то проблемы? – приподнял бровь седовласый наблюдатель..
– Н-нет-нет, г-господин барон, – заикаясь, поспешил заверить его внезапно осенённый озарением чиновник. – В-всё в п-полном п-порядке. Благодарим в-вас за с-сотрудничество.
Он аккуратно закрыл дверь канцелярии и повернул ключ в замке, а затем достал и положил связку в карман, чтобы больше уже никогда ею не воспользоваться. Ламберт фон Штосс удовлетворённо кивнул и неторопливо стал удаляться вдоль по улице. Стивен Джиббенс вытер проступивший на лбу холодный пот. Кажется, обошлось.