– Это Фест, я полагаю? Он так быстро сбежал, что я не успел даже как следует его рассмотреть, – произнёс он, оглядывая лежащую на блюде голову.
– Да, величайший из великих, этот бренный прах ещё вчера принадлежал трусливой собаке Фесту.
– И зачем вы мне его принесли? – всё так же апатично осведомился Росс.
– Разве он не был твоим врагом, о, лучезарный? – со сладкой улыбкой осведомился главный из троих пришельцев. – Твой покорный слуга лишь надеялся на твоё одобрение.
– Врагом? – полководец приподнял густые брови в неподдельном удивлении. – Так-то меня теперь ценят? Кайл Росс стал настолько ничтожен, что человек вроде Феста может носить почётное звание моего врага?
Корлайла, полулежавшая рядом с ним, чуть заметно улыбнулась, а саламиниумец покрылся нездоровой бледностью.
– О, мой господин, мы все лишь ничтожные черви, обласканные лучами твоего светила! Да отсохнет мой язык, назвавший сего презренного труса достойным противостоять тебе!
– Это можно устроить, – заметил юноша, с неторопливым безразличием разглядывавший говорившего. У Кайла всё ещё болела голова, но уже не так сильно, как вчера, так что сосредоточиться на происходящем ему вполне удавалось. – Однако, я полагаю, вы прибыли сюда не просто так, а в надежде получить награду за совершённое вами деяние, – без всякой вопросительной интонации произнёс он. Посеревший от страха южанин снова упал на колени. Молодой Росс безошибочно угадал бесхитростный расчёт корыстного охранника ныне мёртвого полководца, полагавшего обогатиться дарами из рук благодарного полубога. Но теперь, перед его слегка нахмуренными бровями, дело предстало перед саламиниумцем в другом свете.
– О, пощади, владыка! Мне не нужно другой награды кроме возможности быть последним из твоих слуг! И повести за тобой все войска Саламиниума!
– Чтобы при случае ты прирезал меня? – одна из тёмно-русых бровей издевательски надломилась. – Мои люди знают, что я не побегу с поля боя. Но и я уверен, что каждый из них будет сражаться за меня до последней капли крови, даже если мне изменит капризное воинское счастье. Так что покорно благодарю. У меня для тебя есть более подходящий дар. Тигран!
Дежурный офицер сделал шаг вперёд. Кайл характерным жестом указал на предводителя пришельцев.
Тигран молча кивнул. Меч вошёл под ребро так гладко и невозмутимо, как будто погружался в собственные ножны.
– Вы двое, – обратился он к позеленевшим спутникам почившего саламиниумца, – вернётесь обратно и отведёте ваш сброд к Канмару. Саламиниум его протекторат, пусть он и решает вашу судьбу. Мне вы не нужны. Однако… – тут он сделал патетическую паузу, – если я узнаю, что по пути вы заблудились и снова присоединились к сторонникам Святейшего, я очень расстроюсь.
Оба посланца, полусогнувшись, пятились назад, пока не потеряли непредсказуемого «сына некроманта» из вида. Тело унесли, а Кайл, проводив его взглядом, вдруг вспомнил о других участниках давешней битвы.
– Что там илларийцы? – спросил он. – Остался кто-нибудь в живых?
– Почти три сотни, командир, – отозвался Рогнар. – Как ты и велел, их перевязали и отнесли в тень.
– Пусть их приведут, – сказал юноша, покосился на слегка нахмурившуюся Корлайлу и добавил. – И закончим на сегодня.
Хоть пленным илларийским наёмникам и была оказана первая медицинская помощь, привели их, тем не менее, в цепях. Некоторые были не в состоянии передвигаться самостоятельно, и их несли менее пострадавшие товарищи. Довольно долго Кайл рассматривал лица своих немногочисленных пленников. На них не было вызова или ненависти. Как не было и страха. Илларийцы поголовно были профессиональными военными и одинаково хорошо умели как побеждать, так и проигрывать.
– Я знаю, что ваш трибун был убит, – произнёс Кайл Росс на вполне сносном илларийском. – Есть среди вас кто-то, кто мог бы говорить от имени остальных?
Наёмники молчали, украдкой переглядываясь, пока вперёд не вышел хмурый мужчина средних лет со свежим шрамом поперёк лица.
– Я Авл Лициний. Публий был моим братом.
– Вы храбро сражались вчера, – сказал юный полководец. – Даже когда ваш предводитель бежал, ни один из вас не сдался в плен, пока был в состоянии поднять хоть какое-то оружие. Вы до последнего держали строй и прикрывали друг друга… Я уважаю это… С другой стороны, – словно рассуждая сам с собой, продолжал Кайл, – все вы илларийцы, продавшие свою кровь врагам своего императора. Это сложно расценивать иначе, чем предательство родины.
– У нас нет родины, – отозвался брат павшего трибуна. – Мы все изгнаны из Илларика уже много лет назад, когда императором стало овладевать безумие.
– И что послужило причиной вашего изгнания? – поинтересовался Кайл с оттенком любопытства в голосе.
– Оскорбление божества, – скривил рот в подобии усмешки его собеседник. – Мы, свободнорождённые граждане Илларика, отказывались ползать на брюхе перед Канмаром и воздвигать ему жертвенные алтари.
Юный полководец неопределённо хмыкнул.
– Что ж, я всего лишь скромный сын некроманта и не настолько тщеславен. Но вы наёмники… а наёмникам принято платить. Хм… посмотрим… раз вы мои пленники, ваши жизни принадлежат мне. Считаете ли вы эту плату достаточной, чтобы приобрести ваши услуги до конца текущей кампании?
– До конца кампании? – медленно переспросил брат погибшего трибуна.
– Я не собираюсь, подобно вашему Канмару, растратить свою жизнь в череде сражений. Как только угроза для Сивф со стороны воинов креста будет исчерпана, я вернусь к занятиям более увлекательным.
Оглядев лица соратников, Авл Лициний спросил:
– А на каких условиях мы будем сражаться? Как смертники?
– А у вас что, есть особенный выбор? – удивился такой несговорчивости Кайл. – К тому же, расточительность, в том числе и в отношении людских ресурсов, мне не свойственна. Чем точнее вы выполняете мои приказы, тем больше у вас шансов остаться в живых.
– Большинство из нас не скоро смогут сражаться, если смогут вообще, – угрюмо пояснил свою позицию иллариец.
– Мои люди тоже вышли из битвы не без потерь. Мы будем стоять здесь лагерем ещё около недели или даже двух, – сообщил Кайл, – пока к нам не присоединится Эдельвейс. Вы, думаю, наслышаны о нём?
Мужчина кивнул.
– Мне говорили, что он может воскрешать мертвецов. Я, конечно, не верил этому. Но если бы мне сказали, что тридцать тысяч сивфанцев обратят в бегство почти двухсоттысячное войско Феста, я рассмеялся бы этому сказочнику в лицо. И, тем не менее, в цепях стою я, а не некий Кайл Росс.
– Воскрешение это, конечно, некоторое преувеличение… – заметил «некий Кайл Росс». – И всё же он способен на очень впечатляющие вещи. Я не делаю различия между своими людьми. Так что когда он будет здесь, смею надеяться, те, кто доживут до этого дня, смогут и отплатить ему за его искусство, отправив на тот свет десяток-другой фанатиков-крестоносцев. Учитывая, как они обошлись с лучшим врачом современности, я думаю, ему будет приятно.
Ещё раз оглядев своих соратников, Авл Лициний сказал:
– Все свои обязательства по отношению к Фесту мы выполнили. Так что теперь… теперь мы вполне можем заключить новый контракт с сыном некроманта.