– О, да, это был не просто фейри, а сам царь. Они, кстати, неплохо поладили. Думаю, что если бы не это, Кэролин бы настаивал не на изоляции, а на уничтожении. Альдор считался его любимцем, насколько это слово применимо для фейри вообще. Брата все любили. Он был очень похож на маму. Хотя магические способности унаследовал от отца. В отличие от меня. Кстати, Виллин, если ты там был, то должен был заметить: наш отец сражался с фейри. За вас.
– Как? – друид вдруг сильно побледнел. – Тот мальчик… твой брат… был сыном самого Северина Эрлинга?
Антар кивнул.
– Так что вы ещё легко отделались.
– И за тебя тоже будут мстить в случае чего? – решил уточнить Кайл.
– Нет. Я же уже говорил.
– Потому что тебя никто не любит? – невинно спросила Гестия.
– Нет, – улыбнулся Антар, – меня тоже любят, просто… Альдор действительно оказался тут по трагическому стечению обстоятельств. И косвенно я сам был в этом виноват.
– А расплачиваться пришлось нам, – заметил друид.
Мужчина пожал плечами.
– Я высказался против всяких санкций. И родители тоже. Тем более что Альдор позволил принести себя в жертву добровольно. В противном случае с ним бы вряд ли справились – уже тогда он был очень сильным магом. Но фейри подчиняются только своему царю. Вы, впрочем, тоже оказались не самыми невинными овечками: Альдор и месяца тут не провёл, как…
– Такие как вы не должны приходить в наш мир, – с непередаваемой тоской в голосе перебил Виллин.
– Я не такой, как он, – ответил Антар. – Меня Сварга исторгла, когда мне было пятнадцать.
– Исторгла? Тебя что, выгнали? – с любопытством спросила Гестия.
– В общем, да… Нас всех, вернее, большинство, как ты выразилась, выгоняют. Сварга устроена таким образом, что там обычно постоянно не живут. Там можно находиться только людям с определённым образом мыслей. Но человеческие существа устроены так, что когда кончается детство, мы перестаём слепо подражать окружающим и начинаем мыслить критически. Отсюда берётся юношеский максимализм, противопоставления себя миру и прочие прелести пубертатного периода. Именно в этот период Сварга тебя и исторгает, так как начинает считать угрозой для себя. Попадаешь в другой мир, в зависимости от того, в какую сторону у тебя мысль работает, и либо взрослеешь окончательно, либо… в общем, всякое бывает. Но вернуться в Сваргу можно только в первом случае.
– И ты вернулся?
– Да. К тому времени мой брат уже сам был пятнадцатилетним юношей. Я провёл там некоторое время, но должен признать, что жить в Сварге довольно скучно. И вскоре мы с Альдором отправились в небольшое путешествие. Тот мир, в отличие от вашего, был посещаемым. Мы очень насыщенно провели там год или около того, Альдор был в восторге. Сделали мы потом и ещё несколько вылазок… Но однажды мне пришлось… в общем, моё присутствие требовалось в другом месте. Брат просил взять его с собой, но я посчитал это предприятие слишком опасным для него и отвёл обратно в Сваргу. Наши родители, зная, что Альдор со мной, сами покинули её, чтобы, наконец, развеяться. Оставив брата дома, я отправился по своим делам, а он решил, что раз побывал в других мирах и вернулся, то теперь тоже взрослый. Тем более, что мало кто остаётся в Сварге до его возраста. Разве что девушки, увлечённые вознёй с детьми. Но Альдору стало скучно, и он вышел… сюда.
Инженер говорил, не отвлекаясь от своего прибора, продолжая нежно, как к женщине, прикасаться к верньерам. Ламберт, стоявший рядом, наблюдал, как меняется диаграмма на маленьком экранчике.
– Вот и готово, – сказал Антар, не меняя интонации, – можем отправляться.
Кайл вызвался идти первым. Всё-таки это был его замок. Друид остался в лесу.
Червоточина открылась на одной из башен. Когда из тёмного овала вышел хозяин, никто особенно не удивился. Его ждали. Корлайла даже проворчала: «В кои-то веки соизволил явиться», а увидав Ламберта, появившегося после девушек, и вовсе повеселела. На незнакомце, замыкавшем шествие, она задумчиво задержала взгляд.
– А это кто? Лицо больно знакомое, но никак не могу вспомнить… – спросила она у Камиллы.
– Да так… прибился тут один. Антаром зовут.
– Ну-ну…
Мужчина скинул верньеры на ноль, и червоточина закрылась.
– Итак, – повернулся он к остальным. – Какие планы?
– Пойдёмте внутрь, – сказала Корлайла. – Обсудим.
Жилые комнаты замка владетель Вайн Росса едва узнал: Корлайла и правда провела гигантскую работу по отделке интерьера. Пока они шли в помещение, оборудованное под кабинет, осаждённые провожали хозяина замка радостными возгласами.
– А ты популярен, – отметила Гестия.
– Ещё бы, – проворчала Корлайла. – Возится с ними, как с детьми малыми.
– Угу, – отозвался парень. – Скажите ещё, что занимаюсь эксплуатацией детского труда.
Когда все расселись, воцарилось минутное молчание. Наконец прервал его Кайл:
– Я думаю, имеет смысл обезглавить войско. Даже собственные люди Баллентра ему не особенно преданны, что уж говорить о наёмниках.
– Я тоже так считаю, – тут же подхватила Корлайла, – и если Баллентр – это тот чернявый ублюдок, я даже настаиваю, что сделаю это сама. Вы можете открыть этот ваш странный портал неподалёку от того холма?
Антар молча утвердительно наклонил голову.
– Корлайла, – с удивлением спросила Камилла, – ты уверена, что…
– Он подъезжал к мосту сегодня с утра, кричал что-то о старухах, которых вышвырнули из дворца. Так что доставьте мне удовольствие перерезать ему глотку.
– Не вижу причин для возражений, – подал голос Ламберт. – Темноты дожидаться будем?
– Это излишне, – улыбнулась Корлайла, и Камилла неожиданно вспомнила, кто является главой клана асассинов-аркани.
Уточнив координаты холма, Антар спросил:
– Где именно открывать?
– Вон в той ложбинке, – показала она рукой.
– Но это же за границей оцепления.
– Это проблемы оцепления, – оскал Корлайлы не уступал волчьему.
– Тебе понадобиться какое-то оружие, – сказал Кайл. – Что мне поискать?
– Не трудись, – отозвалась аркани. – У меня всё с собой.
Ненадолго удалившись в свою комнату, она вернулась в облегающем серо-зелёном костюме и такой же маске, закрывавшей не только лицо, но и седые волосы.
– Я готова, – обратилась она к инженеру. Тот уже успел сделать настройку и немедленно открыл червоточину. Корлайла исчезла.
Отсутствовала она не больше получаса. Кайл, поднявшийся на башню с подзорной трубой, наблюдал смятение, произведённое ею в лагере, но из-за довольно большого расстояния и неровностей местности подробности разглядеть было трудно.
Корлайла выкатилась из червоточины в изящном кувырке. В руке она держала голову.
– Начало положено, – задумчиво сказала Камилла. – Ламберт, ты можешь сделать так, чтобы они все слышали то, что я говорю?
– Могу, – осторожно отозвался тот. – А что ты задумала?
– Хочу убедить их разойтись, – улыбнулась его жена.
Когда они вновь поднялись на башню, леди сенатор обозрела раскинувшееся перед ней человеческое море и с удовлетворением произнесла:
– Какая аудитория!
Маг прочитал усиливающее звук заклинание и выжидательно посмотрел на неё. Девушка вышла вперёд и раскинула в стороны руки.
– Доблестные воины! – голос разносился над всей долиной, с одинаковой силой достигая ушей каждого из присутствовавших. – Боги, видимо, оставили наш мир, так как предали этот замок и всех, кто в нём находится во власть тёмного некроманта!
Ламберт удивлённо приподнял брови.
– Мы гибнем в страшных муках, но и смерть не приносит нам покоя, ибо мерзкий чернокнижник заставляет служить себе даже наши мёртвые тела.
– Что за дичь она несёт? – вопросил пространство мерзкий чернокнижник.