– Может, потому и стал, что ты ему дал самостоятельность проявить, – резонно заметила Корлайла.
– Ой, можно подумать, я так уж чрезмерно его опекал…
– Не то чтобы чрезмерно… но закалка характера происходит под давлением обстоятельств. Ты себя в его возрасте вспомни.
– Что-то не хочется, – поморщился маг. – Не лучшие годы моей жизни.
Ставка Святейшего,36 г.э. Леам-беат-Шааса
– Но у него же был меч Судьи… – уже едва слышно прошептал серафим, висевший на двух цепях посреди светлой, просто залитой солнцем камеры. Человек, стоявший рядом с ним, выдрал из его окровавленного крыла ещё одно маховое перо.
– Осколок Вечности ещё не даёт права противиться воле богов, – сухо сказал он. – Ты просто струсил. А я очень не люблю трусов.
– Он прав, – подал голос мрачного вида мужчина, уже некоторое время наблюдавший эту сцену. – Меч Судьи означает, что Кайл Росс под защитой высших. Не рядовому серафиму идти против него.
– А ты вообще заткнись, проклятый, я что, давал тебе слово?
Однако Святейший и сам понимал, что его оппонент прав – просто был очень не в духе. Кто бы мог подумать… Осколок Вечности. Да, Виллин пугал его Антаром, но глашатай бога креста был осведомлён о дурацкой клятве, когда-то произнесённой этим дерзким мальчишкой. Кто бы мог подумать, что тот так просто отдаст семейную реликвию в руки чужака? Это было непредвиденно, странно… что-то, видимо, было в этом Ламберте фон Штосс, сыне Народа Холмов, что так пленило Нездешнего. Что-то, вероятно, делавшее его более опасным, чем Святейший привык думать. А с Осколком Вечности в руках…
Одним быстрым движением он добил серафима: ничего нового тот всё равно уже не сообщил бы. И повернулся к крылатой девушке, отчаянно забившейся на цепи. Святейший погрузился в невесёлые думы о том, следует ли и дальше искать встречи с некромантом, или стоит поостеречься и собрать побольше информации. Кайл Росс наносил огромный урон войскам его последователей, но с помощью легионов крылатых воинов…
– Оставь её, – бывший великий инквизитор удержал Святейшего за запястье. Тот отвлёкся от своих мыслей, переведя взгляд на свою руку с занесённым клинком.
– Это с какой стати? Ты мне что, указывать вздумал? Не зли меня, Арман, а ни то…
– А ни то что? – невозмутимо отозвался второй служитель культа. – Убьёшь меня?
– Что ж, – сузил глаза Святейший, – есть вещи и пострашнее смерти, инквизитор, тебе ли не знать этого?
– Хуже тебя со мной вряд ли что-то произойдёт.
– Я могу превратить твою жизнь в ад.
– Ты уже это сделал. Ты таскаешь меня за собой по всем мирам, заставляя смотреть на то, что творишь Его именем.
Святейший кровожадно ухмыльнулся и перевёл взгляд с мужчины на замершую на цепи девушку. Схватил её за волосы и притянул к себе.
– Ты научишься хорошим манерам, Арман. И быстро. Или по твоей вине погибнет ещё одна красавица. Каково тебе будет снова это пережить?
Мужчина опустил голову с видом полнейшего смирения:
– Простите, Ваше Святейшество, я позволил себе недопустимую дерзость.
– Так-то лучше, – прошипел наместник бога на земле. – Встань на колени.
Инквизитор беспрекословно повиновался. Выпустив девушку, Святейший вцепился в короткие волосы мужчины, заставив его поглядеть снизу вверх.
– Он проклял тебя. Помни своё место, отродье, или…
– Господин! – маленький шестикрылый серафим прервал пафосную сцену. – Вокруг лагеря приспешника тьмы открываются порталы из Демониса!
– Из Демониса? – недоверчиво переспросил Святейший. Он уже забыл и о девушке-серафиме, и об инквизиторе.
Как только он исчез во вспышке света, Арман встал с таким невозмутимым видом, как будто ничего особенного не произошло. Он подошёл к Севии и снял с неё цепь. Она смотрела на него непонимающе, испуганно.
– Улетай, – просто сказал он. – И больше не возвращайся. – Её личико приобрело совсем детское выражение, на котором отчётливо читалось отчаяние. – Ты теперь изгнанница. Но это лучше, чем смерть. Особенно такая, какой он может тебя придать.
– Но куда мне лететь?
Он пожал плечами.
– Куда хочешь. Я не знаю этого мира.
– Но я не понимаю… – в её голосе зазвучали слёзы, – как Святейший мог… он ведь Глас Бога!
– Попомни моё слово, девочка, – устало произнёс бывший Великий Инквизитор, – этот глас ещё объявит Эрлингов порождениями тьмы. Да, вот тебе, кстати, и ответ. Найди Последнего из Эрлингов. Или того, у кого в руках Осколок Вечности. Они смогут защитить тебя. Если, конечно, захотят.
Взмахнув крыльями, она поднялась в воздух, но, сделав небольшой круг, вернулась к нему.
– А что он сделает с вами? – она заметно содрогнулась. – За то, что вы отпустили меня?
– Мне он уже ничего не может сделать, дитя, – грустно произнёс человек. – Лети, не теряй зря времени.
Саламиниум, 36 г.э. Леам-беат-Шааса
Почти сразу, как Ламберт объявился в лагере Росса, Камилла покинула двор Канмара и воссоединилась с супругом. Спустя некоторое время императрица Роксана сделала попытку убить мужа во сне, однако была схвачена и казнена на месте. Её сыну была сохранена жизнь, хотя цесаревичем он называться перестал. Наследником престола был объявлен Калгакас. И прошло всего несколько крупных битв, прежде чем Канмар пал на поле боя. В него попал плазменный пульсар.
Территории, контролируемые Кайлом Россом и его союзниками, становились всё более обширными, и всё труднее было предугадать, куда совершат очередной налёт серафимы, из-за чего армии демонов пришлось изрядно рассредоточить. Князь Лермон, наравне с Лордом Демониса командовавший своими легионами, просто светился энтузиазмом.
Он сочился энергией, как спелый персик, сжатый в руке – соком. Антар же, напротив, медленно угасал. По нему это было не очень заметно. Прошли месяцы с тех пор, как он принял под свою руку бесхозных князей Демониса, но теперь каждый следующий день давался ему со всё большим трудом. Он много спал, но помогало это слабо. Всё чаще предводитель демонов уходил глубоко в себя, пугая окружающих пустым и холодным взглядом. Аура его понемногу начала снова озаряться блеском, так что Ламберт фон Штосс принял решение форсировать события. От его внимания не ускользнуло, что во всех окрестностях Келлы, последнего сохранившего верность опальной Аделаиде города, гостеприимно раскрывшего ворота перед войсками Кайла Росса, не было зафиксировано не то что ни одного серафима, но даже ни одного проповедника бога креста. Вероятно, Святейший по достоинству оценил их объединённые возможности. И сын Народа Холмов решил вызвать удар на себя. Во главе небольшого отряда штурмовиков-межпланетников он отправился покорять Тингум, дабы преподнести его на блюдечке благосклонной к Россу царице. Правда, в силу её пола удержать владения по выводу войск казалось проблематичным – Тингум слишком долго был уже в составе Саламиниума, так что усвоил их отношение к прекрасному полу, и дело осложнилось ещё и поисками сына означенной царицы.
Будь Антар более вменяем, он, вероятно, раскритиковал бы этот план, указав магу на то, что наибольшее беспокойство Святейшему доставляет отнюдь не Кайл Росс, будь он трижды избранником всего пантеона, а некий меч с синим камнем на рукояти, так что даже выйди Ламберт в пустыню в гордом одиночестве, ему и то вряд ли пришлось бы опасаться нападения. Однако на протяжении тридцати восьми часов, на которые пришлись разработка и начало осуществления этой задумки, одобренной всем маленьким военным советом, Антар был погружён в глубокую медитацию. А потому столкнулся уже только с последствиями. И равнодушно пожал плечами. Его всё ухудшающееся состояние было очевидно для него более, чем для кого бы то ни было, так что необходимость что-то предпринять встала и перед самим предводителем демонов.