– Но сначала я довезу тебя до замка.
– Милый, тут осталось всего ничего…
– Вот и хорошо. Это надолго меня не задержит, а мне будет спокойнее…
Как только экипаж миновал подъёмный мост, барон фон Штосс вынул из него жену, молниеносно выпряг одну из лошадей, и уже с её спины наклонился к баронессе, поцеловав её на прощанье.
– Передай мои извинения Наине с мужем.
И стрелой унёсся прочь.
Прошло несколько минут, прежде чем хозяева замка спустились, обмениваясь недоумёнными взглядами. Их одинокая гостья заламывала руки, глядя вслед исчезающему всаднику.
Кордолис, 36 г.э. Леам-беат-Шааса
Битва была страшной. Демоны сражались как… демоны. Безжалостно, беспощадно и не пренебрегая никакими средствами для достижения цели. Они шли к своему сюзерену по трупам не только крестопоклонников-людей, но и серафимов.
– Ничего, блондинчик, – подбадривал Томмин бледного, как смерть, Лермона. – Я не чувствую себя слабее. Значит, его часы ещё тикают.
С помощью осадных орудий Кайла, доставленных при помощи порталов транзитом через Демонис, им удалось взять стены. Проблемы начались после того, как они пересекли реку. Однако к тому моменту, как Батист доставил к месту событий Вартека, Гестию, а главное, Ламберта фон Штосс, Кайлу удалось уже снять электромагнитную блокаду. Ламберт в паре с Гестией нейтрализовали магоэлектрический барьер. Демоны хлынули в цитадель. Ни Лермон, ни Ламберт не отвлекались на банальные стычки. Они проходили сквозь войска Святейшего, почти не замечая их. Они оба искали Антара. Первому посчастливилось князю демонов.
Святейший, впавший в какой-то ступор, так и не покинул пыточную камеру, даже получив сообщение о нападении. Он продолжал рассматривать безжизненное тело, время от времени пиная его ногами, и что-то неразборчиво бормотал. Когда Лермон ворвался в полуподвальное помещение, тот даже вроде бы обрадовался. Схлестнувшиеся потоки магии были сильны настолько, что стены, сложенные из огромных каменных глыб, заходили ходуном. Вассал, ещё недавно воссоединившийся со своим сюзереном, и осенённый его благосклонностью, метал в священника такие опусы высшей магии, что любой другой на его месте давно уже рассыпался бы на атомы. Мейкель держался, но ярость демона, увидевшего прикрученное к дыбе обнажённое тело, придала ему ещё больших сил… Вот уже Первосвященник повержен, лежит, распластавшись, на полу, а Лермон с размаху погружает в его грудь свой длинный меч… вернее, думает, что погружает. Святейший расхохотался. Взгляд его был безумен.
– Глупый демон! Ты всего лишь раб мертвеца! Ты думаешь, что сможешь сразить меня?! Я был избранником бога! Я был Гласом Божиим! А теперь…
Раскинув руки, он весь озарился потоками света, вырывавшимися изо всех щелей его одеяния.
– Я есмь Бог! Ибо я захватил Его паству, я поработил тех, кто должен был служить Ему! И я написал новые законы для них! Тебе не сразить меня, порождение тьмы! У тебя нет власти над высшими!
– Зато у меня есть, – без всяких особенных финтов Ламберт фон Штосс всадил Осколок Вечности новоявленному богу между лопаток.
Взгляд Мейкеля начал медленно стекленеть. Но Лермон этого уже не видел. Он когтями разорвал верёвки и теперь судорожно гладил безжизненное лицо, шепча единственное, что мог произносить в последние несколько часов:
– Антар…
Ламберт тоже приблизился к нему и содрогнулся, притронувшись к руке Последнего из Эрлингов: тело было уже холодным.
– Ауры нет, – тихо, как-то потерянно, озвучил он очевидное.
Лермон издал ни то стон, ни то рык достойный раненного дракона. Выпустив из лап, в которые превратились его руки, тело сюзерена, он заметался по комнате, когтями раздирая себе грудь. Крупные, как виноградины, слёзы катились по его щекам и, падая, выжигали в каменном полу глубокие каверны.
Шум битвы стал затихать. В камеру уже прорвались Вартек с Гестией и отвязали также слегка оцепеневшего Армана. При одном взгляде на его обильно кровоточащее тело, Вартек недовольно покачал головой.
– Жить буду, – печально сообщил священник, не отрывая взгляда от Ламберта, всё ещё державшего Антара на руках. Вартек осторожно расцепил его пальцы, завладевая телом, начиная осмотр и…
– Очень хорошо, – своим обычным тоном произнёс он.
– Вартек, он мёртв! – взорвался вдруг барон фон Штосс. – Как ты…
– Технически нет, – прервал его врач.
– Да что ты говоришь! – саркастически возопил маг. – Аура отсутствует, он холодный уже… Это просто мёртвое тело!
– С точностью до наоборот, – спокойно сказал Эдельвейс. – Это живое тело. Не знаю, где он сам, но оболочка функционирует. Низкая температура – защитная реакция. Он дышит, и сердце бьётся, хоть и очень редко. Но этого достаточно, чтоб предохранить мозг от необратимых изменений.
– Мир Мёртвых, – неожиданно сказал вдруг Ламберт, словно поражённый догадкой. – Он говорил, что путешествует через Мир Мёртвых… Так ты считаешь, его можно вернуть?
– Он сам может вернуться, я считаю, – уточнил врач. – Я в этом отношении ничего поделать не могу. То, что я мог сделать для тела, я сделал. А то, что наполняет его жизнью – не в моей власти.
– Эй, дворняжка! – бил Томмин по щекам невменяемого Лермона. – Ты слышал, что врач сказал? Мессир будет жить!
Пока смысл сказанного медленного доходил до князя демонов, Антара перенесли в комнату замка, обмыли и… стали ждать. Почему-то никто не хотел покидать его, хоть Вартек и выразил сомнение в том, что он что-то слышит или чувствует. Лермон сидел на полу, прижавшись к его руке и молчал. Снова отросшие и потемневшие рога, наравне с остроконечным хвостом выдавали его подавленное состояние. За другую руку Антара держал Ламберт. Он, напротив, казался несколько приободрённым. И почти всё время говорил. Не то чтобы он надеялся на ответ, кажется, это как-то утешало его самого. Правда, чем дальше, тем его речи становились бессвязнее, выливаясь во что-то вроде: «Ты совсем, как спящая красавица из сказки… Только я не буду тебя целовать, ладно? Что-то сомневаюсь, что это поможет. А если бы помогло, ты бы, наверное, сам мне голову оторвал… Вот если бы у тебя была невеста… Почему ты не женишься, Антар? Зачем тебе непременно нужно быть Последним из Эрлингов?»
Вдруг он упал «покойнику» на грудь и разрыдался не хуже Лермона. Рукоять меча, всё ещё висевшего у него на бедре, при этом движении коснулась безжизненного тела. В эту же секунду Антар открыл глаза. Однако, поскольку окружающие были слишком поглощены своим горем, чтобы это заметить, он сказал:
– Я так понимаю, ты его убил?
Это было настолько неожиданно, что подскочивший Ламберт даже не сразу обрёл дар речи. Он с трудом мог бы припомнить, когда плакал в последний раз, так что череда потрясений оказалась для него несколько чрезмерной.
Зато нашёлся Лермон. Теперь была его очередь падать сюзерену на грудь, разумеется, чувствительно его при этом боднув.
– Антар! – обиженно произнёс он. – Антар, больше никогда! Никогда нас так не пугай! Ты же обещал, что с тобой ничего не случится!
– Да ничего же и не случилось, – растерянно ответил тот.
– Ты умер! Если, по-твоему, это ничего, то я не знаю…
– Глупости, – оборвал его сюзерен, – если бы я действительно умер, вам было бы серафимов не одолеть. Я просто вышел отдохнуть. Я отдохнул. Теперь мне намного лучше.
Наблюдательная Гестия и в самом деле успела отметить, что аура его выглядит совершенно нормально. Да и сам он был на удивление свежим не только для недавнего мертвеца, но и просто для человека, извлечённого из пыточной камеры. Правда, отцепив от себя демона, и с наслаждением потянувшись, он скривился от боли и потёр плечо.
– Я вправил все вывихи, – подал голос Вартек, – Но кое-где ещё поболит…
– Да, ерунда, – беспечно отозвался воскресший, заглядывая под одеяло, которым был накрыт. – Ламберт, а дай-ка мне псевдожизни кусок…