– Но она годится тебе в дочери!
– Она годится мне в правнучки, – сухо заметил Эйзенхиэль. – Я вампир, она – человек. Стандартная ситуация.
Влад смотрел на отца, молча играя желваками.
– Ты прожил с моей матерью десять лет, – наконец сказал он, – но так и не удосужился сделать ей предложение.
– И её счастье, – заметил белокурый вампир. – Иначе теперь мне пришлось бы её убить, чтоб жениться вторично.
– И что, я теперь должен называть эту пигалицу «мама»? – ехидно осведомился Влад.
– Не думаю, чтобы она стала на этом настаивать, – холодно ответил отец. – И вообще, чем меньше ты будешь попадаться на глаза, тем меньше у тебя будет возникать необходимость вообще как-то её называть.
– То есть я не могу больше жить здесь?
– Родовое гнездо не единственное моё поместье, – заметил Эйзенхиэль. – Выбери себе любой другой дом или замок. А если тебе так уж нужна компания, можешь вернуться к своей матери.
Влад представил себя под одной крышей с истеричной полусумасшедшей вампиркой и мысленно содрогнулся. В этот момент наверху парадной изогнутой лестницы появилась Лоридейль Лейнсборо. И стала неторопливо спускаться вниз.
Вопреки своему безалаберному образу жизни, Влад Элизобарра был не так уж глуп и довольно наблюдателен. А ещё он хорошо знал своего отца. Поэтому от него не ускользнуло, что взгляд князя, прикованный к приближающейся девушке, отнюдь не был полон эйфории влюблённости, которую можно было ожидать от счастливого жениха. Напротив, там были боль и тоска.
– Могу я поговорить с твоей невестой наедине? – спросил Влад, когда она приблизилась.
Эйзенхиэль вопросительно посмотрел на девушку. Та согласно кивнула.
– Хорошо, – сдержанно произнёс князь. – Но прежде, чем что-либо сказать, подумай о том, что обращаешься к своей будущей мачехе. И взвесь, действительно ли ты хочешь это сказать.
– Я не знаю, как тебе удалось это провернуть. Не знаю, что ты с ним сделала. Но я выясню, – шипящим от гнева шёпотом говорил молодой вампир. – Не думай, что ты самая умная и твоих трюков никто не замечает.
– Трюков? – вопросительно приподняла брови девушка.
– Тебе удавалось водить за нос людей, гномов и сидов, но я всегда знал, что ты жульничаешь.
– Интересно будет послушать.
– Восстание Кортландцев.
– И?
– Ты просто подкупила его руководителей. И они самим сдали своего лидера твоему королю.
– Да, помню, беднягу ещё четвертовали, – задумчиво сказала Лоридейль. – Ну так что? Это было дешевле, чем снаряжать армию, тянуть в такую даль… да ещё по пересечённой местности. А так… пара замков, три фьорда. Несколько титулов. И, заметь, это было значительно быстрее. Всего один маленький разговор, а на следующей неделе Кортландия уже входит в состав Витонской империи.
– Но это же… подло!
Девушка с сожалением посмотрела на него.
– Это политика.
– А в Южной войне? Ты убедила Вариона заключить союзы с Мельком и Аррионом, но как только они больше не были тебе нужны, он предал их, захватив одно государство и отдав на разграбление второе.
– Нельзя доверять союзу с сильнейшим, – пожала красавица плечами. – Мне жаль, что ты не понимаешь таких простых вещей.
– Не думай, что так будет всегда, – процедил Влад. – Я не знаю, что ты задумала… не знаю, как тебе удаётся манипулировать отцом. Помни одно: если вдруг с ним случится какая-нибудь неприятность. Что-нибудь из того, что происходить с людьми, которые тебе больше не нужны… тогда главой клана стану я. Даже он не в силах этого изменить. И клянусь тебе, что тогда я использую всю мощь Вампиров, чтобы тебя уничтожить.
Она посмотрела на наследника князя очень внимательно, а потом вдруг улыбнулась. Не своей обычной холодной и насмешливой улыбкой. А как-то даже тепло.
– Я буду иметь это в виду.
– Ну как? – хмуро осведомился Эйзенхиэль, когда Лоридейль взяла его под руку и повела прогуляться по саду. Он терялся в догадках, какую грубость или глупость мог отколоть его сын.
– Влад очень тебя любит, – задумчиво сказала она. – Для аристократических семей это большая редкость.
Молодой лорд уехал тем же вечером. Вместо традиционной для вампиров рапиры он взял с собой только длинный меч, которым владел значительно хуже. Он не сообщил никому, куда направляется. Впрочем, Эйзенхиэль в специальных сообщениях и не нуждался.
Сумеречный предел, Вечность
– А дядя Влад? – поинтересовался Альдор, стоило Кэролину замолчать, чтобы перевести дух. – Что было с ним?
– Да, дядя Кэролин! – поддержал брата Антар. – Он никогда не рассказывал мне о тех годах, что провёл вне клана, как я его ни упрашивал.
– Что делал Влад? – сухо переспросил фейри. – Да как обычно: предавался разврату во всех его проявлениях. Спиртное, азартные игры, женщины всех рас и возрастов… Он никогда не меняется.
– Ты к нему несправедлив, – сказал любимый племянник Чёрного Дракона, слегка нахмурившись.
– Да неужто? – с притворным недоумением осведомился Кэролин.
Вейтолий, 346 г. от осн. Сообщества
– Ну, показывайте мне вашего буяна, – весело сказал Кариуш Омм, заместитель начальника Магической тюрьмы.
– Извольте следовать за мной, – приветливо улыбнулся его коллега по городской части. – Мы его в карцере держим.
– Как он к вам попал-то? – полюбопытствовал Омм.
– Да обычно, – охотно отозвался Марцелл Каммий. – По юридической части. Статья растрата. Устроился управляющим в гномий банк. Сначала, вроде, всё хорошо было. Повышение даже получил довольно быстро, доступ к крупным операциям. Ну и начал втихаря вклады на стороне оборачивать. Он, может, и правда, вернуть всё собирался, да оффшорная конторка, через которую он работал, в один прекрасный день поменяла явки и сгинула, будто и не бывало. Обычная, в общем, история. Ну, привели его к нам. Ты не смотри, что он сейчас в карцере пыльный будет сидеть. Пришёл, ровно со светского раута: рубашечка шёлковая, манжетики кружевные, платочек надушенный. Всё в этом роде. Только патлы эти чёрные, длинные, по всей башке разбросаны, что глаз не видать. Ну, ребята его на смех тут же и подняли. Он огрызаться. Ну, они его потрогать немного и решили.
При этих словах служители порядка подошли к тяжёлой двери карцера, и Марцелл отворил окошко, предлагая коллеге сперва полюбоваться на своего будущего подопечного.
– Гляди, – сказал он, – руки какие маленькие, ровно у девушки. Ей-богу, у моей сестры запястья шире.
Кариуш Омм кивнул без особого удивления. Ему, в отличие от Марцелла, доводилось работать именно с магами, а не с разбойниками, насильниками и убийцами из числа обычных граждан, а потому субтильное телосложение ему особенно не внушало доверия. К тому же, мрачный молодой человек, сидевший на сыром холодном полу, выглядел вполне крепким.
– Так вот этой самой ручкой, – продолжал Марцелл, – он Громиле Хариушу промеж глаз и зарядил. Тот аж к стене отлетел. Только на другой день очухался. Силён, как бык оказался. Пацаны, натурально, озверели. Заломали его… у меня там два огра как раз сидит. Я уже вмешаться собирался, а ни то пришьют, думаю, бедолагу, а мне отвечать. А он как молнией шмальнёт! Стену развалил. Хорошо, хоть внутреннюю, что в коридор выходила. Уж сколько раз я инспектора по безопасности последними матами честил, когда он ко всякой мелочи придирался! Зачем мне, думал, в дежурке маноуловители? На то же Магический патруль есть! И заведение соответствующее. А тут добрым словом вспомнил! Сорвал я пломбу, сержанту Каменюке их всунул… ну и скрутили мы молодца.
– Сержант Каменюка… это тролль твой, что ли?
– Ага, он самый. Иначе и не знаю, чем бы дело кончилось… Слышь, паря! – обратился он к заключённому. – Ты почему сразу не сознался, что маг? Тебя бы не к нам, а вот к коллегам определили. Там бы тебя лепреконы с дроу тут же и оприходовали.