– А ничего! Живите, Афанасий Васильевич, как жили. Внука выхаживайте от ранений. А я наезжать буду, смотреть. Может быть, что и прояснится.
Женщина приобняла старика.
– Все хорошо будет, дядя Афанасий. Тимоха жив. Молодой. На поправку быстро пойдет. Да может, и ошиблась я, привиделся мне взор старика. Ладно, поехала я в станицу.
Марфа подошла к телеге, села в нее и, понукая лошадь вожжами, стала разворачивать телегу для выезда со двора.
– Прощевай, дядя Афанасий! – задорно улыбнулась она, показав ровные белоснежные зубы. – Завтра ближе к обеду подъеду, посмотрю, что там дохтур наш намудрит.
Затрусила кобылка, и телега, поднимая пыль, покатила со двора. Сидевшая в ней женщина прощально махнула старому Аленину рукой.
Афанасий Васильевич немного постоял во дворе, провожая взглядом уезжающую знахарку, затем потихоньку пошел к дому. С трудом поднявшись на крыльцо, старый казак зашел в сени и медленно проковылял в горницу, где на кровати лежал забинтованный внук.
Склонившись над Тимофеем, дед осторожно погладил его черные вихры волос, торчавшие из-под перевязочной ткани. Как будто почувствовав это, Тимофей открыл глаза.
– Деда, все хорошо?
– Хорошо, внучек. Все хорошо, Тимоха! – по загрубелому лицу из глаз старого казака, теряясь в бороде, потекли слезы.
Глава 3. Гвардии подполковник Тимофей Аленин
Пока внук общается с дедом, подумаем о том, что же случилось. Для начала позвольте представиться – гвардии подполковник запаса Тимофей Васильевич Аленин – полный тезка молодого Аленина, в тело которого занесло мою грешную душу, сознание, матрицу или еще что-то, не знаю, как это назвать. Но ощущаю я себя в этом теле почти нормально: думается легко, Тимоха мне не мешает, да и телом его, как убедили утренние события, тоже управлял нормально. Хорошее, сильное и развитое тело у паренька. Разве растяжки, резкости, выносливости не хватает, но это дело наживное. Но обо всем по порядку.
Родился я в 1963 году в семье военного в городе Благовещенске. Учился так себе, но спортом занимался усиленно. К окончанию школы выполнил норматив КМС по биатлону. Очень хотел поступить в Дальневосточное высшее общевойсковое командное училище в Благовещенске, где также готовили офицеров для морской пехоты, но не прошел по баллам. Завалил русский язык. Не могу писать сочинения – не Лев Толстой я, к сожалению. Поэтому вместо военного училища попал в армию, как думал сначала, обычным «пехотным Ваней». Но все оказалось намного интереснее.
Из военкомата с «покупателем» – молодым старшим лейтенантом с пехотными петлицами – я и еще двое ребят на самолете совершили перелет через всю страну из Благовещенска до Великого Новгорода. Потом на уазике нас отвезли куда-то под Псков, в летние лагеря, где и выяснилось, что пехотные петлицы старшего лейтенанта – это маскировка, а служить я буду в каком-то спецназе, хотя форма солдат и офицеров в учебке была десантных войск.
И прослужил я в войсках специального назначения двадцать три года с хвостиком, не считая учебы в военном училище. После полугода обучения в учебке, где получил специальность минера, почти год службы в Афганистане в 177-м отдельном отряде спецназа, в составе 22-й бригады СпН. В данное подразделение получил распределение из-за своей внешности. Вылитый пуштун, не раз потом подкалывали меня ребята в отряде.
За Афганистан получил медали «За боевые заслуги» и «За отвагу», орден Красной звезды, позывной «Ермак», славу хорошего минера и снайпера.
В отряде, как КМСу по биатлону, после пробных стрельб вручили СВД и поставили сначала в пару к основному снайперу. Вскоре стал штатным снайпером. Потом был бой, во время которого получил два ранения: в голову и правую руку.
«Почти как сейчас, – подумал я и попытался повернуть голову и пошевелить рукой, благо дед Афанасий уже из горницы ушел, и никого рядом не было. – Терпимо. Боли почти нет. Интересно – тогда в Афгане кожу на голове осколком мины рассекло и пулю в плечо от снайпера моджахеда в одном бою получил, и сейчас – пулю в руку и китайским мечом по голове. Тенденция, однако!»
После госпиталя в Ташкенте и отпуска по ранению до моего дембеля оставалось около четырех месяцев, когда неожиданно даже для себя я взял и написал рапорт с просьбой отправить меня поступать в рязанское десантное училище.
Батя – командир 177-го ооСпН – майор Керимбаев рапорту ход дал и характеристику взводного подписал, в которой тот столько хорошего изложил, что хоть памятник из меня делай. Потом учебные сборы на базе Самаркандского автомобильного училища, где попал в роту поступавших в десантное училище. Сдача физо и медкомиссия. Ее, несмотря на ранения, слава богу, прошел. Награждение орденом освободило от сдачи вступительных экзаменов. Затем абитура в ЗУЦе под Рязанью, и я – курсант РВВДКУ.