В начале августа дружина Ермака подошла к городку Чимги-тура (современная Тюмень) и без особых затруднений завладела им.
По поводу дальнейших событий наши источники расходятся. Строгановская и Есиповская летописи сообщают, что дружина не задержалась в Чимги-туре и сразу же проследовала дальше. По Кунгурской летописи, Ермак оставался здесь почти целый год и двинулся в путь только весной следующего года. Нам представляется, что последняя летопись допускает ошибку. За 9 месяцев, которые якобы провели казаки в Чимги-туре, не произошло никаких существенных событий. Во всяком случае, летопись о них не сообщает. Если верить летописи, то должно заключить, что в период с лета 1580-го по весну 1581-го (летопись относит начало похода к 1579 году) сложилась невероятная ситуация. Кучум, ревниво оберегавший границы своего ханства, ничего не предпринимал против казаков и даже, кажется, вообще не знал об их приходе. Не менее удивительным было и поведение Ермака. Найдя в окрестностях старого ханского города много съестных припасов, он мирно и тихо зимовал, словно затем и пришел в Сибирь, чтобы вдоволь вкусить тюменского хлеба.
Бездействие и медлительность были не в обычае волжского атамана. Одной из ярких черт военной тактики казаков всегда являлись стремительное движение к цели и внезапный удар по главным силам противника. Этой тактики, сколько было возможно в новых условиях, придерживался Ермак в Сибири.
Никаких причин оставаться в Чимге на длительное время у дружины не имелось. Кстати заметить, что, по мнению крупнейшего историка Сибири С. В. Бахрушина, городка Чимги-тура тогда уже не существовало. Со времени торжества ислама в Сибирском ханстве он пришел в упадок и к моменту прихода русских лежал в развалинах. В 1586 году царские воеводы не нашли здесь никаких строений и поставили русский город на пустом месте, «где прежде бывал град Тюмень»[72].
Ермак не задержался на зиму в старом городище, а, дав время отдохнуть дружине, в конце августа — начале сентября 1582 года тронулся в путь. Там, где Тура вливалась в Тобол, стоял небольшой укрепленный городок одного из татарских тарханов. По словам Г. Ф. Миллера, слово «тархан» означало почетное звание и по-русски переводилось как вольный господин[73]. Обладатель этого звания не платил дань хану, но обязан был участвовать в его походах. Улусные же люди тархана наравне с прочими платили ханскую дань, хотя и более легкую. Такой тархан и сидел в городке, названном в русских летописях Тарханским.
Внезапно появившись у городка, казаки беспрепятственно вошли в него. В то время у тархана находился знатный татарин по имени Кутугай, посланный Кучумом для сбора дани. Перепуганного насмерть ханского даругу доставили к атаману. Ермак решил использовать представившийся случай, чтобы дезинформировать Кучума. В его расчеты не входило раньше времени раскрывать свои цели. Он приказал принять Кутугая не как пленника, а как знатного и желанного гостя. Оказывая ему всяческие знаки внимания и почета, атаман расспрашивал о здоровье хана и его семьи.
— Я хотел бы дружески навестить Кучума-царя, — говорил Ермак, — но задержался в пути и скоро намерен возвратиться на Русь.
Обласканный Кутугай рассказал подробно любопытному собеседнику и о Сибирском ханстве, и о войске Кучума, и об Искере, и других городках. Чтобы сделать гостю приятное и развлечь его, Ермак приказал лучшим стрелкам продемонстрировать свое искусство в стрельбе. В качестве мишени использовали татарские щиты и панцири. С помощью переводчика кто-то из атаманов, возможно, Иван Кольцо, объяснял тактико-технические свойства оружия, особенно напирая на пробойную силу и дальность полета пули. Кутугая одарили казацким платьем ярких цветов и мелкими металлическими безделушками, вроде колец и серег. Кучуму Ермак подарил трезубец, а женам его — кизылбашские парчи и шелка. Передав поклон хану, семье его, караче и мурзам и выразив еще раз сожаление, что не может лично засвидетельствовать почтение столь славному правителю, атаман «чесно» (с миром) отпустил Кутугая в Искер[74].
Словно на крыльях летел ханский сборщик к Кучуму. По пути во всех городках он с гордостью рассказывал, какой славный и храбрый витязь навестил их землю и как щедро принимал его. В том же восторженном настроении простоватый Кутугай прискакал в Искер, так и не собрав ханскую дань. Одевшись в цветное русское платье, распираемый желанием побыстрее поведать о счастливом приключении, вошел он в ханский терем.