А вот после смерти монарха великие князья начнут вмешиваться в деятельность военного министерства. Будут его кроить то по одному образцу, то по другому, постоянно менять высшие чины этого министерства, чуть ли не ежегодно делать преобразования. Вследствие всего этого дела армии и флота значительно расстроятся, что будет способствовать неудачному исходу Русско-японской войны.
К тому же Александр III показал, как надо бороться с революционерами и развивать экономическую базу российского государства. Слабо верится, чтобы при нем возникла бы «революционная ситуация», когда низы не хотят, а верхи не могут. К сожалению, все это мечты! Мое попаданство в этот мир по данному вопросу ничего уже не изменит, поэтому и думал я почти три года назад, что надо выбирать мой путь в этом мире, исходя из моих возможностей. Древние римляне говорили: «Там, где ты ничего не можешь, ты не должен ничего хотеть». Так что же я могу? А могу я, как профессиональный военный и офицер спецназа, Родину защищать! И не важно, как эта Родина называется: Российская империя, Советский Союз или Российская Федерация. Тем более что Тимохе Аленину больше ничего не светит, кроме дальнейшей военной службы в Амурском казачьем полку.
А вот здесь поподробнее. С моими навыками и с тем, что уже умеет Тимоха, за шесть лет до первых трех лет службы в полку можно будет «слепить» образцового суперказака Амурского полка Аленина Тимофея Васильевича. Но что мне это даст? Прославлюсь на уровне сотни или полка как отличный рубака и стрелок от бога, и все?! Воевать-то в китайском походе и в Русско-японской войне придется согласно той тактике и пользуясь теми военными приемами, которые приняты в русской армии в настоящее время! А как же мой опыт диверсионно-разведочных операций, снайперское искусство, до развития которых еще сто лет? Кто прислушается к мнению простого казака, пусть и лихого? Никто. Не тот статус.
Опять все упирается в социальный статус тела, в котором я сейчас нахожусь, и его как-то надо менять. Иначе все мои знания пропадут напрасно. Один в поле не воин. Надо каким-то образом внедрить эти знания массово. Но как? Над этим вопросом я ломал голову долго, пока не помог дед Афанасий, только помощь эта обернулась для меня большим горем.
Глава 5
Смерть деда Афанасия
Рано утром я вышел на крыльцо и потянулся, глядя на встающее солнце. Лепота! Раны затянулись. Ничего не болит. Фельдшер Сычев и знахарка Марфа вчера вечером после совместного «медицинского консилиума» сказали деду Афанасию, что молодой казак Аленин полностью здоров. После этого Марфа почему-то поспешно уехала, а дед с фельдшером натрескались ханшина до положения риз, после чего я с большим трудом загрузил Сычева в его тарантас и отвез в станицу. Вернулся домой поздно ночью, забрав у атамана Селеверстова своего коня.
Встав рано утром, выйдя на крыльцо и потягиваясь, я думал о том, как прекрасно чувствовать себя в молодом теле, когда ничего не болит, не ноет, не тянет. Действительно, лепота! Сальто вперед, что ли, с крыльца сделать или колесом по двору пройтись?
Спустившись с крыльца и зайдя за угол дома, готовясь перейти на бег, я буквально наткнулся на деда, который стоял в одних шароварах и нательной рубахе, что-то внимательно рассматривая вдали.
– Баню протопи, Тимофей, – не поворачивая головы, сказал дед.
– Так сегодня не суббота!
– Протопи. Надо мне.
Дед продолжал смотреть вдаль, но при этом глаза его были какими-то пустыми, без единой мысли.
Не говоря больше ни слова, я отправился носить воду в баню. Налив котел и все кадушки для холодной воды, разжег дрова в печи и пошел к деду с докладом, думая, чем вызвана внеплановая помывка в бане. На улице деда уже не было, и я прошел в дом. Старый Афанасий сидел в горнице за столом, одетый в одно исподнее, а на столе перед ним стояли ларец и шкатулка, в которых он хранил бумаги и разные ценные вещи.
– Садись, Тимофей, поговорить надо.
Дед указал на табурет рядом со столом напротив себя.
– Что-то случилось, деда?
– Агафья моя, сыновья все трое да сноха Катерина приснились мне сегодня. Стоят и зовут меня к себе. – Дед выпрямился на табурете и положил руки на стол. – Помирать сегодня буду.
– Ты чего, деда, с ума сошел?! – Я взволнованно привстал из-за стола.
– Сиди и слушай, Тимофей Васильевич. Да, именно Тимофей Васильевич. Последним ты в нашем роду Алениных остаешься. Перед смертью спросить тебя хочу… – Дед Афанасий будто попытался просверлить внука своим пронзительным взглядом. – Кто ты?