— Николай Иванович, извините, но всё для вас закончилось хорошо. Почему же Вы в прошлом году подали в отставку? — непроизвольно вырвалось у меня.
— Устал я, Тимофей Васильевич. Сначала боксёрское восстание, потом это противостояние с Военным ведомством и его министром. А я уже не мальчик, — угрюмо усмехнулся генерал-губернатор. — Знаете, что меня остановило?!
— Что?!
— Телеграмма Государя, в которой он мне написал: «Вы мне нужны на этом посту», — произнёс Гродеков и замолчал.
— Император знает, как подобрать нужные слова, Николай Иванович. После смерти родителей, брата и сестры он очень сильно изменился. Это не тот несколько наивный Наместник Дальнего Востока, которого вы помните, — я усмехнулся. — И как я вижу, Государь не ошибся, сказав, что Вы ему нужны здесь в Приморье. Судя по значкам на карте, объём запланированных работ выполнен почти полностью?!
— Да, Тимофей Васильевич, практически полностью, — несколько оживился генерал-губернатор. — На настоящий момент оборона Владивостока состоит из двадцати трёх береговых батарей, которые простреливают почти всю прибрежную зону. На сухопутном направлении мы имеем четыре форта, девять полевых укреплений и двадцать батарей. К сожалению, большинство орудий образца 1877 года с малой дальностью, невысокой скорострельностью и недостаточной точностью стрельбы. Хорошо, что на новых береговых батареях основную массу орудий составляют Обуховские шестидюймовки с щитовым прикрытием, скорострельностью в семь выстрелов в минуту и максимальной дальностью стрельбы на восемнадцать вёрст. Но если подойдут японские эскадренные броненосцы с их двенадцатидюймовками, то нам придётся худо. Да и со снарядами не сказать, что хорошо, не смотря на то, что на всю мощь используем Хабаровские артиллерийские мастерские. Их пустили в ноябре прошлого года.
— И какое качество у снарядов местного производства? — поинтересовался я.
— Намного хуже, чем у новых с тротилом, которые в малом количестве поступают к нам в основном к шестидюймовкам. Но лучше, чем из старых запасов. — Гродеков улыбнулся каким-то своим мыслям. — Мы как в Кронштадте провели испытания на пробитие брони для береговых орудий. Результаты показали, что пробить крупповскую броневую плиту толщиной в сто пятьдесят миллиметров из шестидюймовок не получается уже на дистанции в двадцать кабельтовых. А если она располагалась хотя бы под небольшим углом к атакующему снаряду, то и с пятнадцати кабельтовых. Но даже пробитие не всегда даёт нужный результат, так как двухкапсульные взрыватели генерала Бринка активируют подрыв лишь в одном случае из десяти после пробития, да и заряд снаряда слишком мал, чтобы причинить какие-то серьёзные разрушения.
Генерал-губернатор грустно улыбнулся и вновь начал протирать очки. Лицо Николая Ивановича приняло какое-то детское и обиженное выражение.
— И как решили выходить из этой ситуации? — поинтересовался я.
— Провели ревизию имеющихся в крепости снарядов. Выполненные из стали в мастерских начали переснаряжать мелинитом и устанавливать трубку образца восемьдесят четвёртого года, усилив в ней пружинку ударника, согласно полученных рекомендаций из ГАУ и Арткомитета. Говорят, что этот способ предложил капитан Рдултовский, который учится в Михайловской артиллерийской академии?! — Гродеков вопросительно посмотрел на меня.
— Николай Иванович, эту фамилию слышал. Но я не могу, объять необъятное. Великий князь Сергей Михайлович, можно сказать, сейчас революционно переделывает работу ГАУ, Арткомитета и даже Морского технического комитета по вопросам артиллерии. Переход на тротил и мелинит в снарядах — это полностью его заслуга. Обуховские гаубицы калибром в сорок восемь линий с фугасной бомбой и бризантной гранатой с зарядом из тротила также продавил он.
— Насколько я знаю, раньше великий князь был приверженцем Французской доктрины одного калибра, одной пушки и одного снаряда? — с каким подтекстом спросил Николай Иванович.
— Всё течёт, всё меняется. Кстати, трёхдюймовая горная скорострельная пушка, которая стала поступать в Маньчжурский военный округ, после принятия на вооружение Русской армии, также заслуга Сергея Михайловича. Гористый театр войны требует наличия современной артиллерии, — ответил я. — А опыт боевых действий во время боксёрского восстания показал, что ихэтуани и китайские войска легко приспособляли к обороне селений глинобитные стенки, оставаясь за ними, как и в окопах в полной безопасности от нашей шрапнели. Поэтому вопрос принятия на вооружение фугасного и бризантного снарядов к полевым и горным пушкам прошёл в ГАУ без особых препонов, — нейтрально ответил я.