Только после прибытия из Германии подкрепления, пушек и пулеметов, поставленных из России, ситуация стала меняться. Но, судя по всему, кузен Вилли получил головную боль не на один год.
Тревожные сведения приходили от военных агентов касаемо и наших границ. Полки англо-индийской армии стягивались к городу Равалпинди, который располагался недалеко от границы с Афганистаном и стал местом дислокации крупнейшего британского гарнизона в Индии. В случае военных действий в сопредельных с Индией провинциях Китая и Туркестана они в течение двух-трех месяцев смогут выставить три корпуса неплохо обученных и вооруженных войск.
Но изменения коснулись не только сухопутных сил. Активизировался и главный военный аргумент Британии – флот. Учения, учения и еще раз учения. Их количество с начала этого года превысило в два раза количество флотских маневров за весь прошлый год.
В английском адмиралтействе даже создали «Отдел по борьбе с подводной опасностью», задачей которого является оценка степени угрозы крупным кораблям со стороны подводных лодок и выработка мер противодействия с участием бывших компаньонов господина Холланда в качестве экспертов. Сам же Джон, разругавшийся с Фростом и Райсом, уже целый год работал в «закрытом конструкторском бюро» вместе с Джевецким, Крыловыми и Костовичем.
Они уже создали проект «Дельфин» и воплотили его в трех подводных лодках, прошедших испытания и принятых на вооружение ВМФ Российской империи. Две из трех лодок были переправлены в Порт-Артур.
Полное подводное водоизмещение судна составило сто двадцать тонн, длина – двадцать метров, диаметр – четыре метра. Скорость надводного хода достигала десяти узлов, подводного – шесть узлов. Дальность плавания экономическим ходом была соответственно четыреста и сорок миль. Рабочая глубина погружения – пятьдесят метров. Вооружение состояло из двух трубных минных аппаратов калибра четыреста пятьдесят семь миллиметров. Боекомплект насчитывал четыре торпеды.
Командир первого подводного миноносца кап-два Беклемишев после ходовых испытаний докладывал: возможность подводного плавания при скорости шесть узлов обеспечивается с точностью до одного фута; скорость по поверхности в десять узлов держится уверенно; практическая дальность плавания под электромотором определилась в шестьдесят миль от расчетных сорока, но при скорости в пять узлов, причем в течение четырех дней; производилась варка свежей пищи, вентиляция и освещение. Возможность заряжания аккумуляторов от мотора практически проверена много раз, не только командование, но даже несколько человек мастеровых, работающих на лодке, переносят подводное плавание спокойно.
Я улыбнулся, вспомнив, как Михаил Николаевич волновался, докладывая Николаю об успешных ходовых испытаниях. Однако этот офицер был холоден и собран в момент смертельной опасности. Только его решительные действия позволили спасти лодку и экипаж при первом погружении. Тогда не удалось удержать подводный миноносец на заданной глубине, и он воткнулся в дно. Появилась течь, на борту подлодки началась паника, которую смог прекратить Беклемишев и организовать работы по спасению первого русского подводного миноносца. Лодка смогла вырваться из рук Нептуна и всплыла.
Как потом рассказывали свидетели, когда Бубнов и Беклемишев оказались на берегу, то сняли фуражки, перекрестились, а Михаил Николаевич спокойно произнес: «Ну, вот, слава богу, и поплавали под водой».
Да! Много, очень много событий произошло за эти полтора года. Все и не упомнишь. Слишком их много было. Из значимых для Аналитического центра стал выпуск первых курсантов. В качестве экзамена они были направлены в различные губернские города без документов, денег, одетыми чуть ли не бродягами с задачей за месяц адаптироваться в местных условиях и занять достойное положение в местном обществе.
Для этого выпускники имели право использовать свои полученные криминальные навыки и все умения, изученные во время курсов. В общем, разрешалось все, кроме убийства. Но если кто-то попадется, то суд и наказание будут реальными. Своими настоящими биографиями пользоваться было запрещено.
С заданием справились все. Никто не насторожил полицию и жандармов. Легализовались по-разному. Месяц – срок небольшой, поэтому кто-то смог устроиться на завод только простым рабочим, кто-то смог достичь большего.
Отличился курсант с учебным прозвищем Гусар. Попав на испытания в Саратов, он каким-то образом умудрился за столь короткое время охмурить младшую дочь предводителя местного губернского дворянства, шталмейстера Двора Его Императорского Величества и члена Государственного совета Павла Александровича Кривского. В результате там все шло к свадьбе, а будущий тесть пристроил нашего курсанта на службу к себе под бочок на должность, позволяющую получить чин коллежского секретаря.
Все бы ничего, только Гусар легализовался по украденному паспорту и сделанным, точнее, переправленным, им же самим другим украденным документам. А лямур возникла нешуточная, особенно со стороны девицы. Да и Гусар признался, что полюбил по-настоящему и не знает, что теперь делать. Вот такая Санта-Барбара в Саратове образовалась в одна тысяча девятьсот втором году.
Пришлось для саратовского дворянства и их предводителя раскрывать Гусара как коллежского секретаря, состоящего на службе в Министерстве императорского двора и уделов при кабинете его императорского величества, который в городе выполнял особое секретное распоряжение императора по чужим документам.
В общем, все закончилось признаниями, слезами радости и свадьбой, благо Гусар был дворянином, а его истинный статус оказался даже выше, чем был по поддельным документам. А по Российской империи поползли слухи, что царь-то снова возродил Тайную экспедицию, а скоро «слово и дело государево» введут. Вот и думай, кому и что говорить. Вдруг перед тобой никакой не Иванов, а Сидоров из Тайной экспедиции.
Пятерых курсантов пришлось отчислить. Точнее, сделали так, чтобы все считали, что они отчислены как не прошедшие испытание. На самом деле только этих пятерых можно было с натяжкой использовать как нелегалов. Трое из них направлялись в САСШ. Ирландец и Горец, которые действительно имели ирландские и шотландские корни, должны были в Нью-Йорке войти в команду Джеймса Коннолли.
Этот человек был ведущей фигурой в ирландском протестном движении на рубеже веков. Он активно выступал против Гомруля – движения за автономию Ирландии, считая его полумерами. Его мечтой была независимая Ирландия. В одна тысяча восемьсот девяносто седьмом году он инициировал демонстрации против организованных властями Дублина торжеств в честь шестидесятилетия правления королевы Виктории, а также против запланированных визитов членов королевской семьи в Ирландию. Кроме того, Коннолли организовал дублинские протесты против англо-бурской войны, после чего был вынужден выехать вместе с семьей в САСШ.
С помощью этого лидера современных фениев и наших двух агентов мы надеялись создать Ирландскую республиканскую армию, которая будет бороться за независимую Ирландскую республику намного раньше, чем это произошло в моем мире. Надо же было добавить англам головной боли, не только им устраивать волнения, восстания и перевороты. Пора брать на вооружение приемы политической борьбы «самой прогрессивной» нации на свете.
А третий представитель наших курсов создаст первую в Штатах финансовую пирамиду LEF от Liberté, Égalité, Fraternité, то бишь свобода, равенство и братство. Достигать успехов на этом поприще Финансист должен был, действуя через подставных наемных лиц в основном французского и немецкого происхождения.
Этот курсант, который окончил Санкт-Петербургский университет по первому разряду и с золотой медалью по кафедре политэкономии, еще на стадии отбора кандидатов был намечен именно на эту цель.
Он был любимым учеником Михаила Ивановича Туган-Барановского, создавшего инвестиционную теорию циклов и написавшего в одна тысяча восемьсот девяносто четвертом году книгу «Промышленные кризисы в современной Англии, их причина и влияние на народную жизнь». В этой книге молодой экономист дал новое системное видение сущности экономических кризисов и их причин. А его еще более юный ученик должен был на практике доказать правильность теории своего наставника.