— Эйзенхиэль, — поморщился старик, — давай без лишних подробностей. Тем более при ребёнке.
— Уверяю тебя, Мортимер, — отозвался князь, — лорд Эрлинг прекрасно знает, откуда берутся дети. Однако мы отклонились от темы.
Северин, действительно знавший, откуда дети берутся, хотя ни за что бы в этом не признавшийся, густо покраснел.
— В самом деле, — сказал старик, снова поглядев на собеседника. — Мы отвлеклись…
— Да что вы его слушаете! — прорычал боевой маг. — У них было полно времени, чтобы состряпать убедительную ложь и обсудить детали!
Тёмные глаза мальчика сверкнули огнём. Он гордо вскинул голову.
— Я никогда не лгу, — с неожиданным спокойствием сказал он. — Это не достойно лорда.
Князь Элизобарра мужественно подавил улыбку. Помимо того, как забавно это прозвучало, реплика юного дарования поразила Теуса не в бровь, а в глаз: не смотря на положение главы клана, он поднялся из социальных низов и не обладал даже скромным дворянским титулом. И Эйзенхиэлю было доподлинно известно — боевой маг сильно этим тяготился. Решив добить оппонента, вампир сказал:
— Вам, возможно, это покажется неестественным, даже странным, но мы, представители благородных семейств, очень трепетно относимся к своему слову… впрочем, если хотите… я слышал, в ваших кругах, применяют другие средства, помимо слова чести. Средства… химического свойства….
— Сыворотка правды, — кивнул старик. — Что ж, это мысль. Теус, такой выход вас устроит?
— Какая разница, — срывающимся от ярости голоса произнёс побелевший боевой маг. — Он может думать, что говорит правду. Да, этот проклятый кровосос не специализируется на атакующей магии, как он сам сказал. И вам не хуже меня известно, на чём он специализируется! Заклинание разума! Он мог внушить мальчишке всё, что угодно.
— Но я говорил не о мальчике, — возразил старик. — На вампиров сыворотка действует не хуже, чем на людей.
Он встал из-за стола, за которым всё это время сидел, и подошёл к стене, сплошь уставленной книгами.
— Где-то здесь у меня, кстати, была…
— Ну, нет, — решительно возразил князь Элизобарра. — Я протестую. Это как-то унизительно. К тому же, я эту дрянь плохо переношу.
— Что, глаза колет? — ехидно осведомился Теус. — И часто твоё честное слово проверяли, князь-упырь?
— Со мной всякое в жизни случалось, юноша, — меланхолично отозвался вампир.
— Ничего, потерпишь ещё разок, — пробормотал старик, уже листавший нужную книгу. — Ага, вот оно. Господа, прошу проследовать в лабораторию. Я сам составлю зелье, на ваших глазах, чтобы устранить все претензии и сомнения, и мы, наконец, покончим с этим.
Тяжело вздохнув, Эйзенхиэль бросил на Мортимера просительный взгляд. Тот и ухом не повёл.
— Хорошо, — с видимым неудовольствием выдавил из себя князь. — Десятиминутное, не дольше. А то я ещё сутки в себя буду приходить.
— Десяти минут нам хватит с лихвой, — бодро заверил его старик, отпирая потайную дверь. — Прошу.
В лаборатории оба главы кланов пристально наблюдали за манипуляциями Белоголового, когда же снадобье было готово, князь Элизобарра брезгливо взял пробирку двумя пальцами. Некоторое время он смотрел на неё, а потом сказал, ослабляя галстук и расстегнув воротник:
— С вашего позволения, я прилягу. У меня от неё голова кружится.
Мортимер указал ему на кушетку, стоящую тут же, в лаборатории, и нередко служившую ночным пристанищем хозяина. Вампир опустился на ложе. Его светлые волосы рассыпались по диванной подушке. Однако прежде, чем выпить содержимое пробирки, он жестом подозвал к себе Северина и тихо сказал ему:
— Что бы сейчас не случилось, не отходи от меня ни на шаг, понял?
Мальчик кивнул. Взгляд его сделался встревоженным. Рука невольно потянулась к рапире.
Слегка запрокинув голову, Эйзенхиэль осушил склянку до дна. Ещё ровно пятнадцать секунд он лежал с закрытыми глазами, пока Мортимер не произнёс:
— Всё, должно уже подействовать. Итак, что же произошло?
— Раймонд Черриз окликнул Северина, когда тот просто проходил мимо. Черриз вызвал его на поединок. Мальчик принял вызов, хотя и сообщил, что не является даже адептом.
— И тогда вмешался ты со своими молниями? — с нескрываемой враждебностью вставил Теус.
— Я действительно вмешался, — ответил вампир, томно обмахиваясь надушенным платком из тончайшего батиста. — Указал на то, что дуэльный кодекс не допускает такой разницы в классе. Однако юноше уже было всё равно. Ему просто хотелось подраться.
— А ты не преминул воспользоваться возможностью?
— Я пытался увести мальчика. Но Раймон меня атаковал. Мне пришлось защищаться.
— Хорошенькая защита, — хмыкнул боевой маг. — «Грозовой фронт»!
— Как вы справедливо заметили, атакующая магия — не моя специальность. И мой арсенал куда беднее вашего, Теус. К тому же, заклинание было модифицированным — я позаботился, чтобы никто не погиб.
— Хитрая крыса! — прорычал боевой маг. — Чего ты добиваешься?
— Я добиваюсь счастья и благоденствия для себя и своего клана. При минимуме сопутствующих жертв. Мортимер, я протестую! Не позволяйте ему пользоваться моим состоянием в целях шпионажа.
— Он прав, Теус. Мы слышали достаточно.
— Он лжёт! — сатанея от гнева, воскликнул Марис. — Не знаю, как ему это удаётся, но он лжёт!
Эйзенхиэль разжал пальцы, отчего платок мягко, словно пёрышко, опустился ему на лицо. Он ничего не ответил.
— Теус, не сходите с ума! — раздражённо сказал Мортимер. — Вы прекрасно видели, он выпил всё до капли. Он сейчас физически не в состоянии лгать. К тому же всем известна сдержанность князя Элизобарры. Будь на его месте вы, в мире было бы четырьмя мёртвыми магами больше… Благодарю, Эйзенхиэль, — обратился он к вампиру. — Я сейчас дам тебе противоядие.
— А я ещё не достаточно слышал! — взревел боевой маг, вскидывая объятые пламенем руки. — Я выбью из тебя признание, дьявольское отродье!
Северин с ужасом переводил взгляд с него на своего главу клана. Князь Элизобарра, на высоком чистом лбу которого выступили бисеринки пота, продолжал безучастно лежать с закрытыми глазами. Он казался очень молодым… будь он человеком, ему сложно было бы дать больше тридцати, и в то же время совершенно беспомощным. Сжав зубы, лорд Эрлинг уже согнул руку, когда вампир предостерегающе тронул его за рукав.
— Спокойно, — едва слышно прошептал он.
Северин снова перевёл взгляд с князя на Теуса Мариса и с удивлением отметил разительные изменения. Глава клана боевых магов выглядел… пристыженным. Мортимер Белоголовый стоял перед ним, сверля сердитым взглядом из-под сведённых седых бровей, и отчитывал, как мальчишку.
— …что удивляться, если ваши подростки кидаются на всех подряд! Они же берут пример с вас! Невыдержанный, неуравновешенный, просто дикий! Вы ведёте себя неподобающим образом! Не достойно главы клана! Вообще не достойно мага! Что за варварство! Вы сейчас же, не сходя с этого места, извинитесь перед князем Элизобаррой! И за своё поведение, и за поведение своих детишек! Следить за ними — ваша прямая обязанность.
— В гробу я видал его извинения, — устало сказал вампир, по-прежнему не открывая глаз. — Пусть выведет своих ненормальных из провинции Ступка. Я купил там поместье и не собираюсь вздрагивать каждый раз, когда мимо проходит боевой маг. Сделай это, Теус, и замнём произошедшее недоразумение.
Боевой маг молча играл желваками, боясь снова сорваться в приступ ярости.
— Вы сделаете, как он просит, — с нажимом сказал Мортимер, — или даю слово, Гильдия Некромантов выступит на стороне клана Вампиров.
— Я выведу людей, — наконец выдавил из себя Теус, — но мне потребуется время.